Клиент Пуаро
Шрифт:
Валерия Сергеевна внезапно спохватилась и подозрительно уставилась на Маркиза:
– Леня, ты что – собираешься… я только сейчас вспомнила, какая у тебя своеобразная сфера интересов… Имей в виду, картина такого уровня не должна уплыть за границу или осесть в тайной коллекции какого-нибудь криминального авторитета! Ей место только в первоклассном музее, в таком, как Эрмитаж!
– Я обязательно учту твои пожелания, – Леня усмехнулся, – но, кстати, раз уж ты упомянула криминальных авторитетов – до одного из них дошли слухи о твоем Симоне
Валерия Сергеевна отшатнулась:
– Неужели ты думаешь, что эти слухи дошли через меня?
– Вряд ли. – Маркиз посерьезнел. – Ты бы не сделала такую глупость. Кроме того, я, кажется, догадываюсь, какая птичка напела это Штабелю…
– Кому?
– Неважно, – отмахнулся Леня.
Он нарочно вскользь упомянул кличку авторитета, чтобы посмотреть, как отреагирует на нее Валерия Сергеевна, и убедился, что она действительно слышит ее впервые.
– А как зовут того нотариуса, с которым ты приходила к старушке?
– Зачем это тебе? – Валерия подозрительно покосилась на Маркиза.
– Не бойся, я и так достаточно много знаю об этой картине. А фамилия нотариуса мне нужна, только чтобы выяснить, через кого произошла утечка информации.
– Нотариус Селиверстов, – нехотя проговорила Валерия Сергеевна. – Владимир Константинович Селиверстов.
– Тебе часто приходится его консультировать? – догадался Маркиз. – Искусствоведам по-прежнему мало платят?
– Не в этом дело. – Женщина вспыхнула. – Иногда мне удается найти что-нибудь интересное и приобрести для музея…
– Ну, в данном случае вряд ли музею что-нибудь достанется, – вздохнул Леня, – слишком большая конкуренция!
Он задумчиво оглянулся на проходивших мимо людей и задал еще один вопрос:
– Если бы тебе понадобилась копия этой картины, к кому бы ты обратилась?
– Ты ужасный человек! – Валерия Сергеевна отступила, прижавшись спиной к стене. – Ты уже задумал какую-то аферу!
– Не торопись с обвинениями! Может быть, ты будешь довольна результатами этой аферы!
– Трудно поверить! Я вспоминаю твои прежние похождения…
– Я очень изменился! – Маркиз состроил виноватую физиономию, и женщина невольно рассмеялась. – Так все-таки, кто мог бы сделать хорошую копию этой картины?
– Есть такой человек – Михаил Рувимчик, – неуверенно проговорила Валерия, – только не знаю, здесь ли он сейчас и свободен ли…
– В каком смысле – свободен? – удивленно переспросил Леня.
– Не в том, в котором ты подумал, – усмехнулась Валерия Сергеевна.
Лоле снилось, что она на «Титанике», только что раздался сильный удар, и теперь жутко завывает пароходная сирена. Кто-то больно царапал ей плечо, кто-то кричал удивительно знакомым голосом. Лола сделала над собой усилие и проснулась.
На подушке сидел Пу И и пытался ухватить зубами ее ухо. По комнате летал попугай и орал что-то уж вовсе неразборчивое. И наконец, телефон, стоявший рядом с кроватью на тумбочке, просто
Лола высунула руку из-под одеяла и сняла трубку. Пока она собиралась с мыслями, чтобы ответить, в трубке заорали:
– Слушайте, вы собираетесь свою птицу привозить или нет? Сегодня съемочный день, вы что – забыли?
– А кто мне сказал об этом? – спохватилась Лола. – Откуда я знаю, когда у вас съемочные дни?
Она мгновенно проснулась, потому что узнала по голосу свою белобрысую врагиню. Очевидно, девица временно замещала Аглаю.
– Немедленно привозите попугая на студию! – орала белобрысая. – Иначе режиссер вас в порошок сотрет.
«Не меня, милая, а тебя, – злорадно подумала Лола, – я у него пока что не работаю».
Был соблазн послать белобрысую подальше, чтобы не орала и не будила людей в такую рань – всего-то половина десятого, но Лола взяла себя в руки и решила во имя карьеры попугая поступиться своими принципами. Кроме того, хотелось поболтаться по студии и поразведать, что к чему. Лола оделась попроще, сунула в сумку несколько необходимых вещей, схватила клетку с попугаем и улизнула, оставив на Маркиза голодного кота и негулянного песика.
Белобрысая стерва восседала в кабинете Аглаи Михайловны и за ее столом. Она пила кофе и разговаривала по телефону начальственным голосом. Сразу было видно, что если кто и выиграл от смерти Аглаи, то именно она, Зайценогова. Ее повысили в должности и пересадили за другой стол.
– Вы относитесь к своим обязанностям отвратительно! – накинулась она на Лолу, намеренно забыв поздороваться. – Вы обязаны привозить попугая к десяти утра, а сейчас уже скоро одиннадцать.
– А почему вы вчера не позвонили и не предупредили, что сегодня – съемочный день? – огрызнулась Лола. – Я не обязана шляться на вашу студию все время! Мне за это деньги не платят!
Она прекрасно знала, отчего девица не позвонила – ее не было на работе, но отчего-то та молчала.
– Значит, попугая не кормить, – заявила Лола, – а то дашь ему дрянь какую-нибудь, птица заболеет, съемки сорвутся.
– Да что ты думаешь – мы другого попугая не найдем? В городе уж и попугаев нет, кроме твоего петуха ощипанного? – захохотала девица.
Лола страшно обиделась за попугая, но пока она собиралась с силами, чтобы достойно ответить, Перришон выкатил глаза и заорал:
– Дур-ра! Вер-ра – дур-ра!
– Слышала? – обрадовалась Лола. – Устами попугая глаголет истина!
Белобрысая пошла пятнами, и в это время зазвонил телефон. Девица схватила трубку и стала слушать. В процессе этого действия лицо ее, и так достаточно лошадиное, еще больше вытягивалось.
– Прекрати! – наконец прошипела она. – Немедленно прекрати! Я же просила сюда не звонить!
Лола тотчас навострила уши, белобрысая же взглядом показала ей, что их разговор закончен и чтобы Лола выметалась из кабинета. Лола сделала отсутствующее выражение лица и не ушла.