Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз)
Шрифт:
Сама Люси неплохо ладила с Джо Пирсоном. По непонятной для нее причине она чувствовала, что нравится старому патологоанатому, и бывали моменты, когда она платила ему взаимностью. Иногда его симпатия к ней оказывалась полезной — Люси было с кем поговорить о трудных диагнозах.
Обсуждение закончилось, О’Доннелл подвел итог. Люси вернулась к реальности. От обсуждения последнего случая она отвлеклась; это нехорошо, впредь надо будет следить за собой. Присутствующие поднимались со своих мест. Пирсон собрал бумаги и шаркающей походкой направился к выходу. На пути к двери его остановил О’Доннелл. Люси видела, как главный хирург отвел
— Зайдемте на минутку ко мне, Джо. — О’Доннелл открыл дверь небольшого кабинета. Он примыкал к конференц-залу и иногда использовался для заседаний медицинского совета. Сейчас в кабинете никого не было. Пирсон вошел в него вслед за главным хирургом.
О’Доннелл держался с деланной непринужденностью.
— Джо, мне кажется, что вам не стоит терроризировать врачей на конференциях.
— Почему? — без обиняков спросил Пирсон.
«Отлично, — подумал О’Доннелл, — пусть будет так, как ты сам этого хочешь». Вслух он сказал:
— Потому что это заведет нас в тупик. — В голосе О’Доннелла зазвучали стальные нотки. Обычно в разговорах с патологоанатомом главный хирург проявлял к нему должное уважение, учитывая разницу в годах. Но на этот раз надо было употребить власть. Хотя О’Доннелл как главный хирург не являлся непосредственным начальником Пирсона и не имел права вмешиваться в его работу, он мог указать на недостатки патологической анатомии, касавшиеся отделений хирургического профиля.
— Я указал на неверный диагноз, только и всего. — Пирсон говорил напористо и агрессивно. — Вы хотите, чтобы мы молчали о таких вещах?
— Вы же прекрасно меня понимаете, — отрезал О’Доннелл, не скрывая на этот раз ледяного холода в голосе. Он видел, что Пирсон колеблется, понимая, что зашел слишком далеко.
— Я не хотел ссоры и склоки, — ворчливо признал он. — Не думал, что до этого дойдет.
Кент О’Доннелл невольно улыбнулся. Нелегко было заставить Джо Пирсона извиниться. Должно быть, старику было очень трудно произнести эти слова. Главный хирург заговорил более мягко:
— Думаю, что есть лучшие способы делать это, Джо. Если вы не возражаете, то давайте договоримся так: вы будете зачитывать результаты вскрытия, а я буду вести обсуждение. Думаю, что тогда мы сможем работать без гнева и пристрастий.
— Я не понимаю, почему мое замечание вызвало у кого-то гнев, — проворчал Пирсон, но О’Доннелл чувствовал, что старик сдается.
— Как бы то ни было, Джо, я хочу, чтобы мы проводили конференции так, как я считаю нужным.
«Не хочется наступать ему на горло, — подумал О’Доннелл, — но настало время определиться».
Пирсон пожал плечами:
— Как вам будет угодно.
— Спасибо, Джо. — О’Доннелл понял, что выиграл; это оказалось легче, чем он предполагал. Может быть, стоит тогда затронуть и другой вопрос? — Джо, — сказал он, — уж коли мы здесь, давайте поговорим еще об одной вещи.
— У меня очень много работы. Это может подождать?
Слушая Пирсона, О’Доннелл хорошо понимал, что у него на уме. Патологоанатом давал понять, что, уступив в одном, не собирается сдаваться по всем направлениям и хочет сохранить независимость.
— Думаю, что это дело не может ждать. Речь идет о патологоанатомических заключениях для хирургических отделений.
— Вас не устраивают заключения? — Реакция старика была агрессивно-оборонительной.
О’Доннелл продолжил:
— Мне жалуются врачи. Некоторые заключения поступают
— Это, конечно, Руфус. — Джо Пирсон не скрывал горечи. В его словах явственно слышался подтекст: еще один хирург создает проблемы.
О’Доннелл твердо решил не поддаваться на провокацию.
— Не только Билл Руфус. Жалуются и другие хирурги. Вы же знаете об этом, Джо.
На какое-то время Пирсон замолчал, и О’Доннелл вдруг ощутил приступ жалости к старику. Годы идут неумолимо. Сейчас Пирсону шестьдесят шесть. Активной жизни ему осталось от силы пять или шесть лет. Некоторые смиряются с этой переменой и уступают место более молодым коллегам. Пирсон был не таков и не скрывал своей обиды и недовольства. О’Доннелл не вполне понимал, что стояло за ними. Может быть, старик болезненно ощущал, что не успевает за новшествами современной медицины? В этом он не первый и не последний. Но при всей неуживчивости Джо Пирсона у него были неоспоримые заслуги. Именно поэтому О’Доннелл действовал осмотрительно и осторожно.
— Да, я знаю. — В тоне патологоанатома прозвучало смирение.
Значит, он признал сам факт. «Как это характерно для него», — подумал О’Доннелл. Пирсон понравился ему в самом начале его пребывания в клинике Трех Графств, понравился своей прямотой, которую О’Доннелл часто использовал для повышения уровня медицинских стандартов.
О’Доннелл вспомнил, что одной из проблем, с которой ему пришлось столкнуться, была борьба с ненужными операциями. Среди таких операций было невероятно большое число гистерэктомий. Некоторые штатные хирурги клиники зачастую удаляли совершенно нормальные матки. Эти люди нашли в хирургии удобный и выгодный способ лечения всех женских недомоганий, даже тех, которые хорошо под даются медикаментозному лечению. Для патологоанатомических заключений была придумана дымовая завеса в виде расплывчатых диагнозов: «хронический миометрит» или «фиброз матки». О’Доннелл вспомнил, как сказал однажды Пирсону: «В гистологических заключениях мы будем называть лопату лопатой, а здоровую матку здоровой маткой». Пирсон тогда улыбнулся и полностью поддержал нового шефа хирургической службы. В результате ненужные операции почти прекратились. Хирурги были шокированы тем, что удаленные ими органы демонстрировались коллегам, а те убеждались, что они удалены были совершенно здоровыми.
— Послушайте, Кент, — сказал Пирсон почти примирительным тоном. — Я же буквально поставлен на уши. Вы не представляете, сколько у меня работы.
Это был довод, которым О’Доннелл решил незамедлительно воспользоваться.
— Хорошо представляю, Джо. И полагаю, что у вас слишком много работы. Это очень нелегко… — Он хотел добавить «в вашем возрасте», но передумал и вместо этого сказал: — Может, вам нужна помощь?
Реакция последовала немедленно, Пирсон едва не сорвался на крик:
— Вы говорите мне о помощи? Господи, я же месяцами прошу дать мне лаборантов! Мне нужны по меньшей мере три лаборанта, но обещают только одного! Что говорить о машинистке? Множество заключений лежат неделями, потому что их некому напечатать. Это нормально? — Не дождавшись ответа, Пирсон продолжал бушевать: — Мне нужна помощь? Если бы администрация меньше болтала и больше делала, то можно было бы добиться многого, например уменьшить число хирургических ошибок. Боже мой! И вы говорите, что мне нужна помощь. Вот уж воистину, важная новость!