Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз)
Шрифт:
— И у тебя хватит денег на все это? — с удивлением спросила Вивьен. Среди персонала и сестер шутки о бедности были обычным, проверенным временем явлением.
Седдонс понизил голос до сценического шепота:
— Никому не говори, но у меня образовался побочный доход. Вспомни умерших больных на вскрытиях. У многих во рту полно золотых зубов. Дело очень простое…
— Прекрати, ты испортишь мне аппетит. — Она отправила в рот очередной кусок.
Седдонс позаимствовал с ее тарелки оставшийся кусочек.
— М-м, вкусно, — похвалил он, пожевав. — Пожалуй, мне стоит почаще есть. Ну так вот, история такова. — Он достал из кармана два билета и отпечатанное поручительство. — Смотри, подарок благодарного
Это были билеты на гастрольный мюзикл бродвейского театра. В поручительстве говорилось об оплаченном обеде для двоих в «Кубинском гриле».
— Что же ты сделал? — с искренним любопытством спросила Вивьен. — Операцию на сердце?
— Нет, на прошлой неделе я на полчаса подменил в отделении «Скорой помощи» Фрэнка Уорта. Как раз в это время пришел какой-то парень с раненой рукой, и я обработал и зашил рану. А потом по почте получил все это. — Он засмеялся: — Фрэнк в ярости. Говорит, что никогда больше не уйдет с рабочего места. Ну, так ты пойдешь?
— С удовольствием, — согласилась Вивьен.
— Прекрасно! Я приеду за тобой к общежитию в семь часов. Ладно? — Говоря все это, Седдонс смотрел на девушку с еще большим интересом, чем раньше. До него вдруг дошло, что у нее не только красивое личико и стройная фигура. В ее взгляде и улыбке были теплота и нежность. Хотелось бы встретиться с ней сегодня, ведь до послезавтра так долго ждать. Но внутренний голос предостерег: «Не впутывайся в тесные отношения! Помни свой девиз: “Люби их и бросай, оставляя со счастливыми воспоминаниями. В расставании есть сладкая печаль, но оно необходимо — как иначе остаться свободным и независимым?”».
— Хорошо, — сказала Вивьен. — Я, может быть, опоздаю, но ненамного.
Прошло полторы недели с тех пор, как Гарри Томазелли рассказал О’Доннеллу о планах начать весной строительство нового крыла клиники. И вот сегодня О’Доннелл, Томазелли и Ордэн Браун, председатель совета директоров, собрались для обсуждения первоочередных задач.
За несколько месяцев до этого они вместе с архитектором разработали подробные поэтажные планы для всех подразделений, которые предполагалось разместить в новом крыле. Пожелания руководителей пришлось согласовывать с доступными финансовыми возможностями. Арбитром выступал Браун, советуясь при необходимости с О’Доннеллом как с медицинским экспертом. Браун при согласованиях обычно бывал язвителен, хотя и смягчал резкость уместными шутками. Иногда дело шло быстро, но в некоторых случаях, когда имперские претензии руководителей служб зашкаливали, обсуждение затягивалось.
Заведующий аптекой, например, потребовал, чтобы его кабинет был оборудован личным туалетом. Когда архитектор заметил, что согласно плану туалет находится всего в сорока футах от кабинета заведующего, тот возразил, что это много при его хроническом поносе. Ордэн Браун сухо посоветовал ему обратиться к гастроэнтерологу.
Некоторые действительно стоящие проекты были забракованы только по причине недостатка средств. Так, Динь-Дон предложил оснастить рентгенологическое отделение установкой кинорентгенографии, что позволило бы улучшить качество диагностики сердечно-сосудистых заболеваний. Но такая установка стоила более пятидесяти тысяч долларов, и от плана пришлось скрепя сердце отказаться.
Теперь, когда все организационные вопросы были решены, надо было заняться насущной проблемой — получением денег. Строго говоря, это было прерогативой совета директоров; но совет ожидал помощи от медиков.
— Мы предлагаем квоты для врачей, — сказал Браун. — Шесть тысяч для старших врачей, четыре тысячи для приглашенных и две тысячи для помощников врача.
О’Доннелл тихо присвистнул:
— Боюсь, что нас засыплют жалобами.
— Это придется
В разговор вмешался Томазелли:
— Поступление денег можно растянуть на четыре года, Кент. Если у нас будут письменные ручательства, то мы сможем занять деньги в банке.
— Это другое дело, — откликнулся Браун. — Когда по городу пройдет слух о том, что сами врачи делают взносы, нам будет легче собрать для фонда хорошие деньги.
— А вы позаботитесь о том, чтобы по городу прошел такой слух?
— Естественно. — Браун еще раз улыбнулся.
О’Доннелл начал размышлять, в какой форме донести эту новость до персонала на ближайшем собрании. Конечно, придется выслушать недовольных, а их будет немало — большинство медиков живут теперь только на зарплату. С другой стороны, в отношении квот не будет никакого принуждения, поэтому активных возражений ждать не стоит, так как персонал клиники в итоге получит немалую выгоду. Определенно многие внесут деньги и будут делать все, чтобы и других заставить нести равное с ними бремя. Вот в этом будет проблема. Клиника — питательная среда для всяческих интриг, и для недовольных существует множество способов осложнить руководству жизнь.
Томазелли, снова проявив незаурядную интуицию, сказал:
— Не волнуйся, Кент. Перед собранием я тебя как следует проинструктирую. Выстроим все пункты в безупречную цепочку. Думаю, что после собрания многие захотят расширения квот.
— На это можешь не рассчитывать, — улыбнулся О’Доннелл. — Ты собрался тронуть врачей за их самое чувствительное место — за кошелек.
Администратор усмехнулся. Он знал, что обращение главного хирурга к персоналу будет решительным и продуманным до мелочей, как и все, что до сих пор делал О’Доннелл. Томазелли — уже в который раз — подумал о том, как ему повезло, что он работает с таким человеком. На предыдущем месте работы, в другой клинике, где он был помощником администратора, председатель медицинского совета был популистом и, как флюгер, менял свои решения в зависимости от чужих мнений. В результате лечебное учреждение было лишено реального руководства, отчего страдали стандарты оказания помощи.
Томазелли восхищался способностью О’Доннелла к прямым и быстрым решениям главным образом потому, что и сам придерживался подобной тактики, находясь на посту администратора клиники Трех Графств. Принимая быстрые решения, конечно, делаешь и ошибки, зато дело движется вперед, а число ошибок со временем уменьшается. Быстрота — слов, мыслей и действий — была качеством, которое Томазелли усвоил, работая в судах, когда он и не помышлял о том, что когда-нибудь станет больничным администратором.
После окончания колледжа он поступил на юридический факультет и уже начал закладывать фундамент будущей адвокатской практики, когда началась война. Не дожидаясь призыва, Томазелли записался добровольцем во флот. Он получил офицерское звание и был направлен на службу в администрацию военно-морского госпиталя. Когда госпиталь начал заполняться ранеными, лейтенант Томазелли открыл в себе способность тонко чувствовать границу между медицинской практикой и администрированием.
После войны, столкнувшись с выбором: вернуться в юриспруденцию или остаться в здравоохранении, — Томазелли выбрал последнее и поступил на факультет организации здравоохранения в Колумбийском университете. Он окончил университет в тот момент, когда все поняли, что медицинское администрирование — это специализированное поле деятельности, в которой медицинская степень не только не нужна, но и не особенно полезна. Потребность в медицинских администраторах быстро росла, и, проработав два года помощником администратора, Гарри Томазелли принял предложение Ордэна Брауна и занял пост администратора в клинике Трех Графств.