Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз)
Шрифт:
— Может быть, тебе стоит с ним поговорить, Гарри, — вмешался О’Доннелл. — Сними с Кэти эту тяжесть, я могу подождать.
— Хорошо. — Администратор подошел к одному из двух своих телефонов.
— Четвертая линия, — сообщила Кэти, дождалась соединения и вышла в холл.
— Администратор слушает, — приветливо сказал в трубку Гарри Томазелли. Но потом он нахмурился, слушая, что ему говорили с противоположного конца провода.
Мощная мембрана трубки вибрировала так энергично, что О’Доннелл разбирал некоторые слова:
Томазелли прикрыл ладонью микрофон трубки и сказал О’Доннеллу:
— Он и в самом деле кипит. Речь идет о его жене. Я не вполне понимаю…
Некоторое время он продолжал слушать, потом заговорил:
— Мистер Брайан, давайте начнем сначала. Попробуйте рассказать мне, что, собственно, случилось. — С этими словами Томазелли придвинул к себе блокнот и взял карандаш. — Да, сэр. — Последовала пауза. — Теперь скажите мне, пожалуйста, когда ваша жена поступила в клинику? — Телефон снова завибрировал, а администратор принялся записывать. — Кто ее лечащий врач? — Администратор еще раз что-то черкнул в блокноте. — Когда ее выписали? — Еще одна пауза. — Хорошо, я понял вас.
В ответной реплике О’Доннелл расслышал слова: «Я не могу ничего добиться», — а потом снова заговорил Томазелли:
— Нет, мистер Брайан, я не помню этого случая, но я все узнаю, обещаю вам. — Выслушав говорившего, он продолжил: — Да, сэр, я понимаю, что означает для вашей семьи больничный счет. Но вы тоже должны понять, что клиника не извлекает из этого никакого дохода.
О’Доннелл все еще слышал голос в трубке, но теперь мужчина говорил тише, поддавшись умиротворяющим талантам Томазелли. Воспользовавшись первой же паузой, администратор сказал:
— Сэр, только лечащий врач определяет, сколько времени больной должен находиться в клинике. Думаю, вам следует еще раз поговорить с лечащим врачом вашей жены, а я тем временем выясню у нашего казначея, что можно сделать с вашим счетом. Мы проверим его пункт за пунктом. — И добавил: — Спасибо, мистер Брайан, до свидания.
Томазелли повесил трубку, вырвал из блокнота страницу и положил ее на поднос с надписью «Распоряжения».
— Что случилось? — спросил О’Доннелл, не особенно, впрочем, тревожась. В больших лечебных учреждениях претензии по поводу обслуживания и счетов были не редкостью.
— Он утверждает, что его жену держат в клинике слишком долго без всякой необходимости. Ему придется влезть в долги, чтобы оплатить счет.
— Откуда он знает, что его жену держат у нас слишком долго? — резко спросил О’Доннелл.
— Говорит, что наводил справки, — задумчиво ответил Томазелли. — Может быть, в этом и есть какая-то необходимость, но она действительно провела в клинике три недели.
— И что?
— Я бы не стал придавать этому значение, но в последнее время число таких жалоб значительно возросло. Не всегда люди ведут себя так агрессивно, но
В мозгу О’Доннелла что-то промелькнуло, и это было словосочетание: «Патологическая анатомия».
— Кто был лечащим врачом? — спросил он вслух.
Томазелли взглянул в записи:
— Эрни Рейбенс.
— Давайте позвоним ему и попробуем сейчас же все выяснить.
Томазелли нажал кнопку селектора:
— Кэти, попробуй соединить меня с доктором Рейбенсом.
Они ждали молча. Из холла доносился тихий голос, вызывавший по селекторной связи доктора Рейбенса.
Спустя секунду телефон зажужжал. Томазелли поднял трубку и передал ее О’Доннеллу.
— Эрни? Это Кент О’Доннелл.
— Чем могу быть полезен? — С другого конца провода послышался тонкий, отчетливый голос Рейбенса, одного из старших хирургов.
— У тебя есть больная, — он заглянул в листок, который пододвинул ему администратор, — миссис Брайан?
— Да, есть. Что случилось? Вам пожаловался ее муж?
— Так ты все знаешь?
— Конечно, я все знаю, — раздраженно ответил Рейбенс. — Лично я думаю, что у него есть все основания жаловаться.
— Так в чем дело, Эрни?
— Дело в том, что при поступлении я поставил миссис Брайан диагноз — рак молочной железы. Я удалил опухоль, но она оказалась доброкачественной.
— Так зачем же ты продержал ее три недели? — спросил О’Доннелл, подумав о том, что в разговорах с Рейбенсом всегда приходится играть в игру «вопрос-ответ». Информацию из этого врача буквально выуживаешь.
— Спроси об этом Джо Пирсона! — ответил Рейбенс.
— Будь проще, когда говоришь со мной, Эрни, — попросил О’Доннелл. — Это же твоя больная.
В трубке наступило молчание. Потом тонкий голос раздельно произнес:
— Ладно. Я сказал, что опухоль доброкачественная, но прошло две с половиной недели, прежде чем я об этом узнал. Ровно столько времени потребовалось Джо Пирсону для того, чтобы сунуть стекло под свой микроскоп.
— Ты напоминал ему об этом?
— И не один раз! Я звонил ему раз пять. Он бы тянул еще больше, если бы я его не дергал.
— И именно поэтому миссис Брайан так долго была в клинике?
— Естественно. — В голосе на противоположном конце провода послышались язвительные нотки. — Или ты предлагаешь выписать ее без патологоанатомического заключения?
У Рейбенса основательные причины для недовольства, подумал О’Доннелл. Врач оказался в весьма затруднительном положении. Если бы он выписал больную, то не исключено, что ему пришлось бы потом звонить ей и вызывать для следующей операции, как это случилось с Руфусом. С другой стороны, каждый лишний день пребывания в клинике означал дополнительное финансовое бремя для семьи больной.
— Я ничего не предлагаю, Эрни, — уклончиво ответил О’Доннелл, — просто интересуюсь.
Рейбенс думал о том же.