Клинки против смерти
Шрифт:
— Но, мастер, — перебил его жирный вор, — в таком случае они потребуют не меньше двух третей добычи.
— Именно! — с холодной усмешкой ответил чернобородый. Рыжеволосая девица уловила смысл и громко расхохоталась! — Именно! Потому-то я и выбрал для этого дела тебя, Фиссиф, безукоризненнейшего из двурушников.
После этого разговора прошло еще десять оставшихся дней месяца Змея и еще пятнадцать дней, начинающих месяц Совы. И пятнадцатый день сменился ночью. Зябкий туман темным покровом окутал древние камни Ланхмара, столицы всей Ланхмарской земли. Этой ночью туман опустился раньше обычного, струясь в лабиринте переулков. Он становился все гуще и гуще.
На улице, что поуже и потише прочих, — Дешевой, так ее звали, — в людном облупившемся доме прямоугольный дверной проем ярко освещали факелы. Что-то зловещее чудилось за этой распахнутой дверью; все остальные двери на этой улице были надежно заложены засовами — от тьмы и сырости. Люди по ночам избегали этой улицы. И не без причин. Громадный дом имел дурную репутацию. Люди утверждали, что в нем-то и находится логово, где гнездятся воры Ланхмара, плетут козни, делят добычу и сводят счеты: штаб грабителей, откуда Кровас, мастер-вор, повелевает жульем… иначе говоря, родимый дом грозной Гильдии Воров Ланхмара.
Но, невзирая на сумерки, вдоль улицы торопился мужчина, он то и дело оглядывался, был толст и немного прихрамывал, словно только что примчался издалека верхом. В руках его была почерневшая, древняя на вид шкатулка, в которую можно было бы уложить голову человека. Он остановился у дверного проема и пробормотал пароль неизвестно кому… словно просто в воздух, — весь длинный зал впереди был пуст. Но откуда-то сверху ему ответили:
— Входи, Фиссиф. Кровас ждет тебя в собственных апартаментах.
Жирный отвечал:
— Эти двое следуют за мной… вы знаете, о ком речь.
Голос ответил ему:
— Ждем их, мы готовы. — И толстяк заспешил по залу.
Долгое время улица оставалась пуста, лишь безмолвно сгущался туман. Наконец откуда-то издали донесся предупредительный свист, он повторился неподалеку, из проема засвистел в ответ.
Только тут, с той стороны, где свистели вначале, послышались звуки шагов, они становились все громче. В тумане казалось, что шагает один человек, но в прямоугольнике света перед дверью вдруг оказались двое. Вторым был невысокий неслышно ступавший мужчина в тесно облегающей фигуру одежде: серой рубахе, серой кожаной короткой куртке и сером плаще, завершала наряд шапочка из мышиных шкурок.
Рослый и рыжеволосый товарищ его родом был из дальних земель: северный варвар из Холодного Края. Зеленый плащ прикрывал рубаху густого коричневого цвета. Он был весь в коже: на руках браслеты, на лбу — ремешок, на ногах — сапоги, широкий пояс туго стягивал живот. Туман увлажнял кожу, темнил медные нашлепки на ней. Едва они появились в квадрате света перед дверью, широкий лоб его взрыли морщины. Зеленые глаза заметались из стороны в сторону. Положив ладонь на плечо невысокого, он прошептал:
— Не нравится мне этот видок, Мышелов.
— Ча! Здесь всегда так, ты прекрасно это знаешь, — резко отозвался Мышелов, быстрые губы его искривила ухмылка, темные глаза насмешливо поблескивали. — Надо же им как-нибудь стращать публику. Пошли, Фафхрд. Не можем же мы позволить этому двурушнику-недоноску Фиссифу улизнуть теперь, надув нас.
— Знаю я это все, свирепый горностаюшка, — произнес варвар, легко отталкивая Мышелова назад. — Не воздать Фиссифу по заслугам просто возмутительно. Но самим совать шею в ловушку еще возмутительней. Слышал же, как они свистели.
— Ча! Они всегда свистят. Фасонят, наводят таинственность. Знаю я этих воров, Фафхрд. И хорошо знаю. Да ты ведь и сам дважды входил в Дом Воров и уцелел оба раза. Пошли!
— Но я же не знаю всего Дома Воров, — запротестовал Фафхрд. Кое-где здесь опасно.
— Опасно! Они сами не знают всей Обители Воров, собственного дома. Это же просто неисследованный лабиринт, полный тайн, позабытых историей. Идем!
— Право, не знаю. Вид этого дома пробуждает во мне горестные воспоминания о навеки потерянной Влане!
— И о моей Ивриан! Но не пасовать же нам из-за этого?
Рослый пожал плечами и шагнул вперед.
— С другой стороны, — прошептал Мышелов, — в твоих словах что-то есть. — И потянул кортик с пояса.
Обнажив в ухмылке белые зубы, Фафхрд ухватился за рукоять своего длинного меча, легко скользнувшего из хорошо смазанных ножен.
— Между прочим, дрянцо в помещении, — дружески поддел его Мышелов.
Они осторожно подобрались к двери, стараясь держаться поближе к стенам, опустив рукоять пониже, задрав кверху острие. Фафхрд вступил внутрь, готовый нанести удар в любую сторону. Мышелов зашел чуть вперед. Уголком глаза Фафхрд успел заметить, что сверху на шею Мышелова падает какая-то змейка, и быстро поддел ее мечом. Она скользнула к нему, и Фафхрд подхватил ее левой рукой. Это оказалась удавка. Он резко дернул шнурок вбок, и душитель, державший другой его конец, свалился с карниза над головой. Он словно повис в воздухе на мгновение — смуглокожий бандит с длинными черными волосами в грязном камзоле из красной кожи, шитом золотой нитью. Подымая меч навстречу падающему телу, Фафхрд заметил, что Мышелов бросился на него, замахнувшись кинжалом. На миг ему показалось, что низкорослый друг его сошел с ума, но кинжал Мышелова, буквально на волосок не задев Фафхрда, отразил взметнувшийся за его спиной клинок.
Мышелов вовремя успел заметить, как в полу рядом с Фафхрдом откинулся потайной люк, из которого высунулся лысый вор с мечом в руке. Отразив направленный в собрата удар, Мышелов толкнул обратно тяжелую крышку люка, прихватив ею клинок и два пальца левой руки нырнувшего вниз вора. Все три объекта смачно хрустнули, даже приглушенный крышкой вопль снизу был достаточно красноречив. Падавший сверху вор, что накололся на длинный меч Фафхрда, был уже мертв.
На улице засвистели, у входа послышались шаги.
— Отрезают! — фыркнул Мышелов. — Удача нас ждет впереди. — Давай-ка в комнату Кроваса. Фиссиф скорей всего там. Следуй за мной!
И он припустил по коридору, потом по закрутившейся винтом лестнице. Фафхрд следовал за ним. На втором этаже, неподалеку от лестницы, в дверном проеме мерцал желтый огонек.
Мышелова несколько смущало, что им никто не препятствует. Острый слух его не мог более уловить за спиной звуки погони. На пороге он резко замер, так что Фафхрд налетел на него.
В стенах большой комнаты было несколько ниш. Пол и стены ее, как и во всем здании, были сложены из темного грубого камня. Комнату освещали четыре глиняные лампы, беспорядочно расставленные на тяжелом кипарисовом столе; упершись рукой в его край, за столом сидел чернобородый мужчина в богатых одеждах. Он в крайнем изумлении взирал на медную шкатулку и кучку каких-то предметов. Но ни к странной недвижимости его, ни к еще более странной позе им некогда было приглядываться. Все внимание их сразу же привлекла к себе рыжеволосая девица, оказавшаяся возле мужчины.