Клинки севера

Илларионова Алина Юрьевна

Вилль хрустнул костяшками. Переписал. Сан Дарьен флегматично глянул на протянутый лист.

— Вы проставили число двадцатым златня, л" лэрд.

— Потому как сегодня двадцатое златня.

— Согласно принятому постановлению о взаимном межрасовом уважении, во избежание недоразумений принято именовать месяцы почисленно, считая от Нового Года. Прошу вас переписать формуляр, проставив дату как двадцатое, ноль седьмое, одна тысяча четыреста тридцать шестого года от Слова Божия, л" лэ-эрд…

— …!!! — сказал л" лэрд, но переписал. А потом ещё дважды.

За дверью его подкараулил весёлый Лин Санти. Видимо, Шумор успел просветить

его насчёт инцидента.

— В город выбраться решил? — молодой маг облокотился о косяк.

— Ну да, в библиотеку, — честно ответил Вилль.

Лин окинул насмешливым взглядом его щегольскую пурпурную рубашку с запахом. Платок Вилль повязал на пиратский манер, чтобы длинные широкие концы полностью скрыли золотистую косу.

— Если в библиотеке заночевать надумаешь, пригодится. А мы прикроем! — маг протянул маленький плоский квадратик, заклеенный со всех сторон, где на синем фоне изображался ярко-красный бык с хороводом розовых сердечек вокруг крутых рогов.

— Это зачем? — озадачился Вилль.

— Пригодится, — хмыкнул Санти.

Аватар упрятал подарочек в нагрудный карман, расшитый золотой нитью. Забавно. Похоже, что репутация невозмутимого целомудренного эльфа взорвана, как приснопамятный фонтан, и фрагментов не осталось.

В городе Вилль взял двуколку, но уже через пару минут велел остановить и расплатился цельным серебряным с ошалевшим возницей. Прогулялся несколько раз туда-сюда под «триумфальной» аркой, непонятно чему посвящённой. Купил лимонад в бумажном стакане с соломинкой. С четверть часа наслаждался цветником у паркового пруда. И всё это время не мог отделаться от чувства, что за ним следят. Вот и славно!

Обошёл храм Байхоса, в котором тоже набезобразил алхимик. Полюбовался. Дверь заперта на ключ, а единственный вход — вентиляционное отверстие на высоте полутора саженей от земли, пролезть в которое сможет лишь годовалый ребёнок. Ага, сам стремянку притащил, сам забрался, нахулиганил и ушёл тоже самостоятельно.

По сведениям «Вестника», безобразия в городе начались с животных. Как-то с наступлением сумерек чучело любимой кошки саара Приама замерцало вдруг зеленоватым могильным светом и засмердело так, что хоть святых выноси. После чего взорвалось, обрызгав семейный портрет смесью опилок и какой-то гнуси.

Через пару дней шутник запустил в сад сури Мэрайи бешеную лисицу, которая перекусала всех, кто под руку подвернулся, и разметала клумбы с лилиями. Затем тварь внезапно вспыхнула синеватым колдовским пламенем и оглушительно взорвалась вместе с ручной канарейкой владелицы дома в зубах и кустом дорогущих крапчатых роз.

Пронырливые охотники за горячими новостями умудрились выяснить, что на месте преступлений остался некий таинственный знак. Хулиганства списали на первокурсников со стихийного факультета. Устроили допрос, но каждый второй адепт имел подобный крысиный скелетик в шкафу. Эти сведения, конечно, пытались утаить, но народ должен знать правду, а потому — свобода слову! Теперь тайну можно купить прямо на улице всего за два медяка.

Беспредел не прекратился, а, напротив, перешёл на уровень выше. Хулиган посетил храм Байхоса, и когда жрец зажёг свечи и пал пред алтарём, дабы испросить у лукавого бога немножко мирской халявы, на стене вдруг загорелась огненная надпись, да такая, какую и пьяный орк постеснялся бы на заборе нацарапать. Сравнения с орком, правда, в «Вестнике» не было, а вместо надписи — красноречивое многоточие, но Вилль отсутствием воображения не страдал. Затем последовала череда небольших взрывов в общественных местах, но, к счастью, обошлось без жертв.

И наконец, последнее: взорванный на людной площади фонтан и знакомая метка на стене дома напротив. Так появилась версия о группе террористов под предводительством полоумного мага огня. Или имитирующего безумие.

Маг… Безумец… Вилль усмехнулся. Если бы брат не сказал, что алхимик Трой по прозвищу Лис — неверриец, к магии никакого отношения не имеющий, шушеля с два догадался бы, как тот проникает в запертые помещения.

Через полтора часа бесцельного блуждания Вилль заглянул в район поплоше, который они накануне проскочили лётом, закоулками уходя подальше от площади и стражников. Оказывается, глазастый братец успел приметить лачугу — не лачугу, сарай — не сарай, то ли недостроенный, то ли под снос. Проулок был почти безлюдным, и соглядатай оказался бы в нём как на ладони.

Дан уже ждал внутри.

— Ты как выбрался? — Вилль проворно расстёгивал пуговицы.

— Через забор, — брат скручивал косу вдвое, чтобы не торчала из-под платка. — Делать мне нечего, как расписки строчить.

— Тьфу ты! Дан, за мной, кажется, хвост был, так что будь повнимательней. И осторожнее, ладно?

— Не учи плавать щуку, — огрызнулся тот без видимых на злобу причин.

Дан нацепил щегольскую рубашку, а Вилль остался в неброской светло-серой тунике без рукавов. Устроившись на прохладном полу, развернул одолженный у Шантэля «Вестник». Время он намеревался коротать с относительным комфортом, хотя листовка была читана не раз. Обождав в укрытии с полчаса, выбрался на более оживлённую улицу и поманил кошельком разомлевшего от жары возницу. Пока ехали, пару раз обернулся, якобы заправляя рубаху, но слежки не почуял. Клюнула рыбка! И л" лэрд, умиротворённо улыбаясь, прикрыл глаза, дабы скрыть довольный золотистый блеск.

Через полчаса двуколка стала, и задремавший было аватар мгновенно подобрался. Расплатился с неплохим довесочком, спрыгнул. И сплюнул. Проблема заключалась в том, что головное здание библиотеки находилось буквально в паре шагов от Школы Одарённых. Вилль представил себе, как адепты начнут перешёптываться, вслух анализируя состав препарата «Эльф», и решительно развернулся. Обойдутся картинками.

Как говорится, язык и до Равенны доведёт, лишь бы лапти не стоптались. На лёгкие сапожки, купленные за четыре полновесных империала, Вилль не жаловался, а красноречие, сдобренное толикой эльфийского обаяния, вывело его почти к самой городской стене. На юго-восточной окраине, противоположной Трущобам, жили владельцы пригородных садов, и там же находился филиал библиотеки.

Вилль стащил платок на пороге, решив, что находиться в библиотеке с покрытой головой просто кощунство. Потолочная роспись вопияла о реставрации, но воображение само дорисовало недостающие фрагменты былого изящества. Полуколонны между окон и колонны-подпорки давно нуждались в побелке, но смотрелись гармонично по соседству с витражами. И — мудрость. Повсюду: в развёрнутых свитках, упрятанных под стекло; в стройных рядах стеллажей; за витринами с пометкой о дополнительной плате. Да, всё уже ветхое, но до чего ж благородной была старина! Включая, кстати, и самого хранителя знаний, седого как лунь, согбенная фигурка которого едва выглядывала из-за фолианта с полстола величиной.