Клинок Гармонии
Шрифт:
— Буду выкашивать по одному — крайне жестоко, — продолжил он, левитируя в воздухе за разбитым окном. — Вы мне уже осточертели, животные.
— Бросаешь хозяина? — усмехнулся я.
— Мне не интересна эта букашка, я не собираюсь тратить на него время, — отстранился Калипсо. — Что касается вас, «Спектр», мы продолжим позже, а сейчас я вынужден с вами попроща…
Трогательное прощание прервалось на полуслове из-за того, что тело Калипсо скрылось из поля зрения так, будто его что-то сбило. Сразу же после этого я подбежал
Секундой погодя перед глазами наконец появилось движение — это был Калипсо, который с грохотом впечатался в бетон на территории здания, запачкав и изорвав свое бесподобное ярко-красное одеяние. Каково же было мое удивление, когда следом за ним с неба спустилась очень яркая высокая фигура девушки, легко и грациозно ступив на поверхность.
— Ого, кто это? — непонимающе промямлила стоящая рядом со мной Эхо.
— Наш союзник, — пояснил я, улыбнувшись где-то под маской.
— Если мы оставим ее одну, она справится? — вклинилась Ринна.
— Она уже большая девочка, сама со всем справится, — ответил я, просто процитировав Илию. — Войд, открывай портал — мы возвращаемся.
Удачи тебе, Луна.
***
— Вовремя, — подумала я про себя.
Надо же, додумались мои друзья из «Спектра» предупредить об операции тогда, когда одного из участников уже ранили — что за стыд. Хорошо хоть я появилась именно в самый подходящий момент, когда враг не ожидал внезапной атаки.
— Уважаемый, вы, стало быть, зовете себя Калипсо? — заговорила я с тем, кого только что впечатала в землю.
— Возмутительно! — прошипел неизвестный. — Да как ты смеешь? Ты вообще знаешь, кто я такой?
— Нет, но я спросила.
— Имя мне — Калипсо! Безмолвный актер в пучине мрака! Одинокий путник в…
— Ой, надо же, и впрямь Калипсо! — залепетала я, обрадовавшись тому, что все-таки угадала, не подумав о том, что перебила его.
— Да чтоб тебя…ух…своими действиями ты подвергаешь меня изумлению!
— В самом деле? — удивилась я.
— Назови свое имя, невоспитанное чудовище!
— Очень приятно, невоспитанное чудовище, меня зовут Фирия, — подколола я уже вышедшего из себя Калипсо.
— Да чтоб ты провалилась! Впитай! — поднявшись с земли, он бросился навстречу и сделал замах, но я с легкостью ушла с траектории удара.
Удивительно, но после неудачной попытки атаковать на месте удара осталась большая черная дуга, будто это какой-то послеобраз удара, способный нанести урон задолго после предшествующего. Пусть он и промахнулся, это не остановило обиженного и обозленного Калипсо, потому удары продолжились, однако я столь же удачно от них уворачивалась.
— Мерзавка, — он наконец остановился, поняв, что его атаки бесполезны. — Что тебе от меня нужно?
—
— В таком случае я отвечу взаимностью, — неожиданно для меня он поклонился. — «Бесподобный мрак», — произнес Калипсо, после чего пространство вокруг затмило черной беспросветной пеленой, чернее которой я, наверное, никогда ничего не видела.
Так вот что за способность, о которой говорил мне друг! Я нахожу такое применение довольно интересным, если бы оно не было направлено на убийство людей — это же грех.
— Ха-ха, я тебя совсем не вижу! — превознесла я, все гадая, где же он сейчас находится.
— Вот и славно, Фирия, я убью тебя быстро и безболезненно — будь благодарна за мою снисходительность.
— Убьешь? — вопросила я.
— Убью! — прорычал он.
— Обещаешь? — уточнила я, все еще сомневаясь.
— Обещаю, точно убью тебя! — закрепил Калипсо.
Что ж, господин Калипсо, вы сами себя закопали этими словами, потому что Луна Сальваторис не бьет тех, кто этого не заслуживает. Пусть я и нарушила свои же правила в тот момент, когда напала первой, однако это было ради спасения друзей, а сейчас, когда вина доказана и грех на душу взят — можно не сдерживаться.
— «Белая ночь», — ласковым и приятным голоском проговорила я.
Что же такое эта «Белая ночь»? Это свет искупления, который видят только те, кто перешел черту дозволенного, решив, что они могут распоряжаться людскими судьбами так, как вздумается. Я была создана с одной лишь целью — вернуть в этот бренный мир добро, пути достижения которого безграничны за одним маленьким исключением — мне запрещено убивать.
Едва Фирия лучезарная произнесла заветные слова, безграничная тьма озарилась светом ангельского гнева, что рождается ради великой кары над грешными душами.
— Что это? Что ты делаешь? — засуетился Калипсо, не понимая, почему его «Безграничный мрак» рассеивается в лучах «Белой ночи».
— Да поглотит тебя пламя отмщения за все свершенное зло — это суд.
— К-как…ярко, — непривычно мягко мямлил он. — Мне больно, в самом деле больно, я чувствую, как свет обжигает кожу.
— Смирись.
— Н-нет, говорю же, мне больно…перестань…
— Смирись.
— Мне больно! БОЛЬНО, ГОВОРЮ ЖЕ, БОЛЬНО! — вдруг начал истошно кричать Калипсо, схватившись за лицо, спрятанное за маской.
Чем дольше он впитывал свет, тем сильнее кричал. Поначалу лучи лишь создавали легкие блики на его маске, но постепенно они стал не только освещать монстра из темноты, но и буквально сжигать одежду. Раз уж он схватился за лицо, «Белая ночь» уже поразила глаза — следующим пунктом будет все лицо, как в знак завершения карательного очищения. Знаете, мне это даже немного…нравится.