Клинок инквизиции
Шрифт:
– Сейчас начнется веселье, дорогой друг! – воскликнул Андреас, поджигая факел и доставая из ножен меч.
Ганс, не особо доверявший клинку, решительно выставил перед собой дубину. На него, визжа, бросились сразу две ведьмы, здоровяк размахнулся, мощным ударом раскроил череп одной, вторую отшвырнул пинком. Тварь опустилась на четыре лапы, припала к земле и стремительно, как ящерица, поползла к Гансу. Тот снова замахнулся. Ведьма схватила парня за ноги, заурчав, впилась зубами в голень. Дубина Ганса сломала ей спину, колдунья взвыла, разжала челюсти, но даже с размозженным хребтом продолжала извиваться, пыталась дотянуться до человека. Удар по голове заставил
Тощий, с шакальей мордой, колдун крадущимся беззвучным шагом подбирался к Андреасу. В лапе блестел кинжал. Существо совершило длинный прыжок, нацелив острие в грудь барону, но тот встретил его быстрым выпадом. Клинок вспорол живот колдуна, и Андреас, освобождая меч, ногой отбросил тварь назад:
– Верность друзьям, смерть врагам!
Однако существо смогло подняться и снова заковыляло к барону. Тот шагнул вперед и аккуратно снес колдуну голову. Теперь уже мертвое тело, обмякнув, упало на землю, но через него переступил новый уродец, получеловек-полукабан. Этот был силен и широк в кости, в отличие от предыдущего вооружен мечом, с которым, похоже, умел обращаться. Колдун пригнул голову, пропуская над собой клинок, и прыгнул на барона. Он ничуть не заботился о выживании, пер напролом, словно нарочно подставляясь под удар. Казалось, колдун только и ждет, когда Андреас вонзит в него меч – этот момент стал бы удобным для тварей, которые подбирались к людям со всех сторон.
Сенкевич, не обращая внимания на свалку вокруг, продолжал совершать ритуал. Печать Соломона была готова, но он не знал, справится ли рисунок с демоном такой силы. Теперь Сенкевич вычерчивал куском угля другую фигуру – треугольник Соломона. Энергия Большого Проклятия становилась все плотнее, ощутимее, вступала в противоборство с силой Вельзевула.
Между тем жужжание смолкло, мушиные тельца окончательно слились на статуе в единый гладкий черный покров, обрисовавший Вельзевула. Гигантская статуя с телом человека и головой быка расправила плечи, вспыхнули зеленые огни глаз, рот растянулся в хищной ухмылке.
Мечник теснил Андреаса, барон оказался в опасной близости к постаменту. «Сейчас прижмет, и все, прибьет, как муху», – пронеслась отчаянная мысль. А в яму прыгали все новые твари.
– А-а-а! – вопящий клубок ударил колдуна сзади под коленки.
Существо от неожиданности упало навзничь, Андреас ястребом подлетел, обрушил клинок на шею. Из-под тяжелой туши выбрался Энгель. Рубаха пропиталась кровью, на лице виднелись ссадины, но улыбка была довольной.
– Ты откуда? – крикнул Андреас, факелом отгоняя назойливую колдунью.
– Прорубился, – коротко ответил вор и, сделав ловкий выпад, выпустил кишки существу с козлиной мордой.
– Я думал, ты уйти хотел. – Андреас отрубил ухо ведьме, похожей на летучую мышь.
– Там, наверху, уже ад. Здесь безопаснее, – Энгель беззаботно рассмеялся, рубанул по шее тварь с головой осла.
Вокруг росли горы трупов, через них ползли все новые твари, упорно пытаясь добраться до людей. «Они никогда не успокоятся», – подумал Андреас. Это была последняя четко выраженная мысль, дальше он действовал, повинуясь инстинкту выживания. Резким, коротким тычком сунуть факел в лицо колдуну. Шипение, вопль боли, резкая вонь опаленной плоти. Тварь закрыла лапами морду, зашаталась. Глаза выжег. Хорошо! Рубануть мечом по шее. Обезглавленное тело рухнуло поверх груды изрубленных мертвецов. Отлично! Второй. Удар факелом, вой, взмах меча. Третий… Снова огнем в звериное рыло. Пинок. Отлетел. Хорошо…
Рядом ревел, размахивая дубиной, Ганс.
– Не по-божески! – Двое полегло. – Во имя Господа! – Ведьма свалилась с расколотым черепом, из которого выплеснулось на землю жирное, белое.
Энгеля не было видно из-за окруживших его существ. Казалось, вору пришел конец, но он умудрился прорвать кольцо, проткнув самого здорового колдуна насквозь, выскочил с победным криком и снова кинулся в драку.
Вельзевул потянулся, отшвырнул копье, придавив им троих подданных, и огласил площадь оглушительным рыком. Он снова преобразовывался. Голова быка сменилась уродливой мордой демона, за плечами выросли перепончатые крылья. Он взмахнул лапами – пол храма под ногами Сенкевича содрогнулся, пошел трещинами, из которых омерзительными ростками вырвались тонкие цепкие руки с длинными пальцами. Извиваясь словно змеи, они поползли к людям, обвивали, сковывали движения. Сенкевич достал нож, перерезал руки-плети. Не отвлекаться. Времени оставалось в обрез. Треугольник был закончен, осталось вырисовать в углах магические имена владык ада.
Ганс молча топтал цепкие конечности, Андреас прижигал их факелом, Энгель, нелестно поминая ад, Тартар и всех демонов вместе взятых, обрубал мечом. Сенкевичу возиться было некогда, он заканчивал ритуал.
Вельзевул тяжело спрыгнул с постамента, храм содрогнулся. Демон шагнул вперед, чтобы расправиться с наглецом, который ползал вокруг него. Поднял тяжелую ногу с раздвоенным копытом, занес над головой Сенкевича – тот даже не обернулся. Нога наткнулась на невидимую стену, звезда Соломона сработала.
От рева Вельзевула сотряслась вся площадь, колдуны попадали ниц, обхватив лапами головы, из ушей и носов текла кровь. Забренчал и лопнул колокол на ратуше, с крыш сорвало черепицу. Мушиные рои поднялись высоко в небо, заслонив собой луну.
Сенкевича бил кашель, рот наполнился вкусом железа. Проглотив кровь, он приступил к завершающей стадии ритуала – заклинанию призыва. Это был решающий этап: если он ошибся в предположениях, то сила, которую вызовет заклинание, вырвется наружу и разнесет все. Не только Равенсбург, но, пожалуй, всю Европу, а может, и всю землю. Так делается новая история, усмехнулся про себя Сенкевич. Но другого шанса не было, и он продолжил выговаривать латинские слова.
Вельзевул бесновался, пытаясь выбраться из ловушки, созданной звездой Соломона, снова и снова бросался на магическую преграду. Воздух вокруг него накалился и пошел волнами – казалось, само пространство искажается, растягивается и вот-вот лопнет, выпустив демона на свободу.
Сенкевич дочитал заклинание, отступил назад, крикнул:
– Ложись! – и упал, закрыв голову руками, съежился, вжимаясь в камень, стараясь сделаться как можно меньше, незаметнее, как человек, которого застиг на улице артналет.
Сияние, окружавшее Вельзевула, стало вдруг невероятно ярким. Тело его засветилось, словно состояло из зеленого пламени, глаза исторгали молнии, из макушки вырвался и ударил в небо столб зеленого огня. Заклинание сработало: все силы ада, вызванные Сенкевичем, хлынули в демона и бурлили сейчас в его теле. Пространство вокруг затрещало от огромной энергии, она бесконечным потоком вливалась в Вельзевула, переполняла его, раздирала изнутри.
Пора, понял Сенкевич. Еще немного – и все это шарахнет по городу, потом рассеется вокруг. Он начертил поверх звезды Соломона магический рисунок для построения портала, оглянулся: Насти с Платоновым не было. Значит, завязли в толпе мутантов, а может, уже убиты. Скорее всего, убиты. Что ж, так даже лучше.