Клон
Шрифт:
— Ну, покушал?
— Покушал.
— Пойдем, пожалуй.
— Куда?
— В гости. Есть тут одно место, где нас ждут.
На обычном городском автобусе мы уехали куда-то к порту. Там на третьем этаже нового дома, на конспиративной квартире меня ждала Стела.
Нас оставили одних примерно на полчаса. И все полчаса мы так и простояли обнявшись, не говоря ни слова, у окна, которое выходило на море. У нас теперь будет сколько угодно времени, чтобы все вспомнить. И рассказать придется много. Ведь мы почти не знакомы.
— Ну, расстаньтесь покуда. Дело у меня к вам, господин Клопов.
— Кто простите? —
— Клопов, Александр Севостьянович. Привыкайте. Вам теперь ко многому придется привыкать.
— Я бы домой предпочел вернуться. В СПб.
— А туда вам путь заказан. И надолго.
— Очень надолго?
— Даже если допустить, что все переменилось, и власть другой стала в одночасье, вам еще некоторое время придется забыть о доме. Та информация, к которой вы прикоснулись невзначай, интересна слишком многим в этом мире. Вы про все это забудьте.
— А вы ликвидируйте меня, и дело с концом.
— Это слишком просто. И те услуги, которые вы нам оказали, требуют благодарности.
— А что потом?
— Потом вам все объяснят.
Меня усадили в кресло, и специалисты принялись за работу.
Перекрасить волосы в густой черный цвет не составило большого труда. Потом за дело взялся парикмахер. Прическа изменилась кардинально. Я зачесывал волосы направо, а теперь короткая стрижка с двумя аккуратными проборами, закрепленная лаком, почти сделала из меня другого человека. Зрение мое было не совсем в порядке. Правый глаз — минус один, левый — полтора. Именно такие очки в массивной дорогой оправе принесли через час. Наклеенные строгие усы довершили дело. Рост увеличился при смене обуви: платформа добавила сантиметров семь. С гардеробом работали две женщины. Я не узнал себя. В зеркале показался совершенно незнакомый господин, преуспевающий и уверенный в себе. Чуть-чуть уставший.
Фотографию на паспорт делали тут же, в соседней комнате. Мастер оказался недоволен и переснял меня, потом еще. Наконец я получил документ.
— Паспорт подлинный. Господин Клопов сейчас находится в надежном месте. Помешать не сможет. Вот виза. Вы прибыли в Литву четыре дня назад, улетаете сегодня.
— Куда я улетаю?
— Отдохнуть. Вначале из Паланги в Стокгольм, а потом в Белград.
— И что я буду делать в Белграде?
— Работать. На благо Родины. Вам там все объяснят. Там люди нужны.
— А Стела?
— Не Стела, а Варвара Игнатьевна Полежаева. Сейчас и ей придадим нужную внешность.
— А нужно это?
— Необходимо. На вас ориентировки по всему пространству бывшего Союза. Но не бойтесь. Бюрократическая машина сыска неповоротлива, а береженого бог бережет. Улетите легко и непринужденно. Мы на два хода опережаем противника.
Стелу превратили в какую-то стерву секретарскую, перекрасили и переделали шевелюру, благо над женской головкой можно потрудиться дольше и занятней.
Варя и Саша улетают в Стокгольм. Я исполнительный директор фирмочки, она моя подружка. Вот чеки, доллары, путеводители и минимально необходимое барахло.
В Палангу мы едем с Янисом. На его малиновом БМВ. Сосны и дюны, дождливая морось и черепица.
Полицейский контроль прошел гладко, таможенный — еще глаже. Мы не говорили со Стелой ни на одном иностранном языке, включая литовский. Обрывки английского. И те чеченские слова, которые останутся
Янис убедился, что мы прошли все препоны и идем к своему смешному самолетику. Як-40 все еще в эксплуатации. Он быстро взлетает и так же быстро садится. Только вот колени мне всегда мешали. Не изменилось ничего, кроме того, что мы пристегнули ремни, стюардесса проболтала свой текст по-английски и литовски, и самолет оторвался от взлетной полосы.
Межину. Срочно. Конфиденциально
Проведены оперативно-розыскные мероприятия по плану «Транзит». «Журналист» был пропущен через чечено-грузинскую границу и встречен связным из преступной группы Старкова. Сам Старков предположительно погиб во время боестолкновения в районе чечено-грузинской границы. Далее был прослежен транзитный коридор Тбилиси — Литва, где на одном из военных аэродромов под Шяуляем совершают посадку самолеты из Грузии, перевозящие членов НВФ и их грузы.
В Клайпеде обнаружена и взята под наблюдение конспиративная квартира чеченских НВФ. «Журналист» и его спутница, обнаруженная ранее в Ростове, проведены по всему коридору до Паланги, где силами ГРУ произведена была подмена экипажа частного самолета, вылетавшего в Стокгольм. На этом этапе решено операцию приостановить и приступить к работе с «журналистом».
На сегодняшний день следов Исы Бараева не обнаружено.
…Там, внизу, под облаками — Балтийское море и Клайпеда, а еще дальше — Среднерусская равнина и большая река. А еще дальше — Каспийское море и Большой Кавказский хребет. Там горы, луга и пустоши. Там другие реки и люди совсем не такие. Там ветра рождаются в ледниках и приходят на равнину. Там война.
Но все это — от литовских пляжей до Шикотана и Итурупа, все эти города и веси, в коих временщики и продажные президенты, — моя страна. Мы еще вернемся сюда. Отбомбившись по своим бывшим городам, с тем чтобы они стали своими опять. Теперь все они знают, что не надо мешать нам возвращаться. Мы слишком хорошо умеем разрушать. А строить — тем более.
Мы улетали, женщина положила голову мне на плечо, и бог ее знает, о чем она думала сейчас. А потом мы приняли от стюардессы минеральную воду и выпили этого приворотного зелья…
Я спал долго, сон был каким-то несвежим, дурным. Очнувшись, я взглянул на часы и не обнаружил их. Не было и моей спутницы слева. Не было спутников, что сидели при взлете рядом. Самолет все летел, и облака не давали возможности видеть пейзаж внизу. И только через какое-то время я понял, что нахожусь в салоне один, если не считать минимально необходимого количества сопровождающих меня лиц неопределенной национальности и профессиональной принадлежности.
— Воды бы попить, или нет, чаю, горячего, густого…
Молчание.
Я попробовал встать, но мне не позволили…
И только возникший наконец Кавказский хребет внизу, под крыльями чудесной надежной птицы, в которой невесть каким путем произошли роковые перемены, обозначил ситуацию, прояснил, определил и не оставил места иллюзиям.
— Так вы говорите, Старков погиб вот в этом ауле и вот здесь вы его похоронили…
— Да, в этом и вот здесь.
— А если мы вернемся на место происшествия, проведем следственный эксперимент, вы все покажете…