клуб аистенок
Шрифт:
– Это была ошибка. Мне все равно не удастся. Пожалуйста, больше мне не звоните.
Но Фельдман был настойчив. Когда последняя, прелестная будущая мама, лет 20-ти, войдя только в дом и бросив один взгляд на Рика, твердо произнесла "Ни в коем случае!" и тут же ушла, он сел на новую и очень серьезную диету.
– Рики, мне прописаны таблетки от боли, а медсестра не отвечает на мой вызов, сделай одолжение, проверь, там ли она.
–
– Конечно, дядя Би, - Рик направился из палаты и в дверях столкнулся с медсестрой.
– Вот и я, - сказала она Бобо и мягко добавила, обращаясь
–
Гуляя по коридору, застеленному ковром, он заметил, что кто-то машет ему рукой. Гарви Фельдман.
– Эсси на операции, - подойдя ближе, сказал молодой юрист.
– Как Бобо?
– Нормально, надеюсь.
– Послушайте, - начал Фельдман.
– Не надо, - поднял руку Рик остановить его.
– У меня для вас есть кое-что. Девушка по имени Дорин из Канзаса. Большая беременность. Она начинает беспокоиться.
– Нет.
– Подождите. Она должна была отдать ребенка моим клиентам - супружеской паре. Но... они (мне очень неприятно об этом говорить), что называется "красивые люди", и когда она вышла из самолета - я упоминал, это их самолет - короче, как только они увидели ее - короткая, с челюстью вперед, в очках - они отослали ее назад.
– Прелестные люди, нечего сказать, - сказал Рик.
– Не стоит и говорить, это разбило ей сердце. И, скорее всего, сюда она больше не вернется. С другой стороны ...
– Не для меня. Клянусь Богом, Гарви. Сожалею, что оторвал вас от дел. Я едва могу сладить со своей собственной жизнью, не говоря уж об ответственности за ...
– Мистер Фельдман, - медсестра вышла из палаты в конце коридора, где лежала тетя Гарви.
– Позвоните мне, если передумаете, - через плечо бросил Фельдман Рику.
Кейт Суливан красовалась на обложке двух журналов в газетном киоске аэропорта. Конечно, она - соблазнительна, эксклюзивна. Рик купил жевательную резинку и "Wall Street Journal" (Уолл Стрит Дженал), пачку любимых "Peanut" и уже готов был оплатить, но потом решил быть хорошим мальчиком и отложил конфеты в сторону. Сложив газету под мышку, он пошел по коридору, наблюдая за людьми с обеих сторон. Глаз его профессионально оформлял картинку, как в фильме в живописный момент: две женщины, без сомнения мать и дочь, в объятиях, обе в слезах; спешащий Сикх и рядом старый хасид-еврей.
"Я теряю рассудок", - подумалось Рику.
– "Уже давно я двигаюсь в этом направлении, и вот прибыл. Через 4 минуты, согласно расписанию над моей головой, прибудет самолет, а в нем Дорин Кобб, 14-летняя девчушка из Канзаса и ее мать Би: я оплатил им билеты своей Visa-card. Если разговор состоится, а мама девчушки настояла на разговоре в аэропорту, Би оставит Дорин здесь, и тогда я размещу ее в квартире моей секретарши, чтобы Дорин родила мне ребенка".-
Если же разговора не получится, Дорин полетит в Неваду с мамашей, которая решила сегодня вечером навестить своего старшего сына и его жену. Гарви Фельдман объяснил, что Рик - последняя попытка Дорин открытого усыновления. Если нет, девушка согласилась отдать ребенка в детский дом в Неваде.
"Мне не следовало бы этого делать", - подумал Рик в приступе вины и страха.
– "Слишком много для всех потенциальной боли. Юная беременная девчушка, ее мама, я и особенно это еще не рожденное невинное дитя. Мне не следовало бы это делать. Тогда почему я захвачен этим планом? Девчушку уже ранила какая-то сволочь или несколько сволочей, решивших, что она слишком уродлива, чтобы родить ребенка для них. Еще один отказ - не будет ли он слишком мучительным, слишком жестоким для ее подросткового эго? Не слишком ли эгоистично с моей стороны заставить ее еще раз пройти через все это?".
"Нет", - подумалось ему, - потому что я ее не отвергну. Если она согласится на то, чтобы я усыновил ее ребенка, я ухвачусь за этот шанс и сделаю доброе дело для себя, нее и ребенка".
Он так отчаянно нуждался в любви. Дать ее, взять взамен, удержать. Он начал понимать: любовь - единственное, что имеет смысл. А не имея ее, погружаешься в никчемность. Бобо, Чарли, Пэти и их дети - были самым большим источником его удовольствий, его сил, добрых чувств к себе всю его жизнь. Сейчас Чарли нет, да и Бобо висит на волоске. Ему необходим резервуар для любви. И, может, этот малыш - ответ. Малыши требуют так много внимания. Может, отдавая это внимание, он перестанет думать лишь о себе.
"Вот почему я здесь", думалось ему, когда он присоединился к группе людей, поджидающих пассажиров. Он вглядывался в каждое лицо, пока не увидел мать и дочь, рука в руке в двери. В считанные секунды крошечная, седая женщина вычислила его, пронизывающими, проницательными глазами заглянула в его глаза, похлопала по руке свою дочь, и та, увидев его, вспыхнула. Они двинулись навстречу друг другу.
Рик протянул руку, но Би проигнорировала ее. Она вся была в хлопотах.
– Куда мы можем пойти?
– спросила она.
– Можем пойти в одну из конференц-комнат Клуба Красного Ковра, членом которого я являюсь, - предложил Рик.
Но Би отмахнулась и указала на коктейльный бар неподалеку:
– Что плохого, если вон там?-
"В первый раз в своей жизни человека, который знает, как надо", подумалось Рику,"я не гоню волну. Сделаю так, как она скажет".
– Прекрасно, - согласился он.
Обе женщины рука в руке двинулись вперед. Рик взглянул в лицо девчушки, а она, в свою очередь, бросила робкий взгляд на него, и, когда глаза их встретились ... в них была стыдливость и застенчивость, неуклюжесть и кривоватая улыбка, какая, наверное, бывает у пар, встретившихся при знакомстве по почте. Потому что оба они подумали, что, если все сработает, этот незнакомец на долгие и долгие годы станет родственником.
Как и говорили, она, действительно, была в очках, верхняя ее губа выступала вперед, как у всех с неправильным прикусом. Она очень походила на мать. Ты была выше и сложена, как гидрант для тушения пожара. Но волосы Дорин были волнисты и прелестны, а волосы Би седы и коротко стрижены.
В коктейльной стоял сырой, тошнотворный запах алкоголя, и Би Кобб, прищурившись отыскала в слабом свете столик в углу и повлекла за собой дочь в том направлении. Официантов не было, лишь бармен, и Рик взял их заказ. Через несколько минут он вернулся с двумя диетическими колами и легким пивом для себя.