Клуб бессмертных
Шрифт:
– Младшего брата? А сколько ему лет?
– Точно не знаю. Думаю, около двадцати – двадцати двух. А второй человек тебе уже заочно знаком: Паша, с легкой руки которого мы и увязли в этой авантюре.
Я-то точно увязла. Цена вопроса для Филиппа – потерянное время, а я поставила на карту семейный покой.
– Только есть одна сложность. – Донесся до меня его голос, и в нем звучали нотки сомнения. – Ну то есть для тебя сложность.
– Всего одна? И что это?
– Видишь ли, я с ним знаком лишь поверхностно. Для встречи с ним нужен стандартный предлог.
– Хочешь сказать,
– Именно!
– То есть ни о какой нейтральной территории речь не идет. Прекрасно.
Филипп виновато засопел.
– Ну и где ты предлагаешь встретиться? – Спросила я подозрительно.
– У меня дома – где еще?
– Зашибись. В прошлый раз ты стал свидетелем сцены ревности, между прочим. На тот случай, если сам этого не понял.
Филипп грустно вздохнул.
– Я все прекрасно понял. Отчасти даже могу понять твоего мужа (я не решилась спросить, почему). Но ты права: тебе не стоит участвовать в таком формате. Тем более, Паша – человек непредсказуемый, как меня предупреждали. До сих пор он не подводил, но… эээ… завал может произойти в любой момент. Мы пообщаемся мужским кругом, а потом я тебе все в деталях перескажу.
Мне было нетрудно представить, как они встречаются «мужским кругом»: искрометный Филипп, интеллектуальный Марк, веселый Паша и загадочное юное дарование. Наверняка будут увлеченно строить догадки, обмениваться шутками, может даже, оппортунистически выпьют по бокалу чего-нибудь. А мне, значит, предстоит услышать сухую и скучную выжимку. Нет уж, друже!
– А когда ты планируешь свой мозговой штурм?
– Чем скорее, тем лучше: хочется поскорее продвинуться в расследовании с помощью криминального юного дарования. Ну и спина, честно говоря, в последнее время опять дает себя знать.
– Если потерпишь пару дней, я к вам все же присоединюсь. Совсем забыла: послезавтра Денис улетает в командировку.
– Это судьба. Передай ему привет от нас с Марком! – Невинно объявил Филипп и отключился до того, как я успела придумать хлесткий ответ.
Командировка пришлась весьма кстати, хотя на задворках моего сознания теснились подозрения. Не сочинил ли Денис эту поездку, чтобы подвергнуть искушению мои моральные установки? К счастью, накануне его отъезда мне удалось подслушать его разговор с шефом: они и в самом деле обсуждали командировку.
Утром я проводила мужа в поездку, а вечером того же дня Филипп жизнерадостно впустил меня в просторную и пока пустую квартиру: я умудрилась прийти первой. В ожидании остальных Филипп провел меня в большую, немного темную комнату с высоченными потолками. Окна квартиры в «сталинке» на пересечении Ломоносовского и Ленинского проспектов выходили в тихий двор, из них можно было дотянуться до ветвей старого тополя, покрытых нежной, едва распустившейся листвой. Летом, наверное, в этой комнате царит прохладный полумрак. Квартира выглядела так, как будто никто с ней ничего не делал годов с пятидесятых. Добротная, по-своему стильная советская мебель нуждалась в некоторой реставрации, не говоря уже о потертом паркете и трещине на стене. Книжный
– Неожиданный интерьер.
Филипп понимающе кивнул:
– Это все принадлежало бабушке. Квартира досталась мне по наследству три года назад.
– В эпоху своего расцвета она была роскошной. Слушай, а кем работали бабушка и дедушка?
– Дедушка – инженер-строитель. Строил железные дороги. А бабушка – профессор-эпидемиолог. Каждый год она оставляла свою квартиру, летела в Туву или Монголию, надевала сапоги и верхом на лошади инспектировала потенциальные очаги чумы.
– Ничего себе! Так у вас, получается, медицинская династия?
– Получается, да. – Улыбнулся Филипп. – Отец тоже врач, работает в ожоговом отделении в госпитале Вишневского. У тебя рот открыт. Удивлена?
Я поспешно стиснула челюсти и молча кивнула. Разумеется, удивлена: в студенческие годы беспечно-экстравертный, всегда готовый нашкодить Филипп совершенно не выглядел ребенком из профессорско-медицинской семьи. Вот уж действительно, ни о ком нельзя судить по первому впечатлению. Условно профессиональная авантюра, в которую я втянулась, оказалась довольно познавательной, в широком смысле этого слова.
Вскоре явились еще два участника мозгового штурма. Из-за спины Марка выглядывал нескладный тощий юнец со взъерошенной белобрысой шевелюрой и любопытным взглядом из-за толстых стекол очков. Никаких двадцати двух лет ему не было и в помине.
Мы вчетвером оказались зажаты в тесноватой прихожей. Марк с Филиппом обменялись рукопожатием, синхронно похлопав друг друга по плечу (когда они успели так тесно подружиться?), а затем Марк бережно пожал мне руку, глядя на меня сверху вниз агатовыми глазами. Я вспомнила, как он держал мою ладонь на глазах у Дениса, и смутилась.
– Привет, Марк, рада видеть. А вы, наверное, компьютерный гений?
Во-первых, юный хакер оказался таким же долговязым, как и Марк (к Филиппу, видимо, другие не притягивались), а во-вторых – был напрочь лишен интровертной застенчивости, традиционно приписываемой айтишникам. Бесцеремонно подвинув Марка в сторону, он с широкой улыбкой протянул мне руку.
– Привет. Даня. – Представилась я и невольно поморщилась, когда гений очень чувствительно сдавил мою ладонь цепкими пальцами.
– А я Филипп. – Гостеприимно объявил зачинщик мероприятия, и над моим плечом протянулась его длинная сильная рука.
Юный хакер энергично потряс Филиппову руку и вновь повернулся ко мне.
– А Вас как зовут?
После секундной заминки мы трое недоуменно посмотрели на Марка, который смотрела на нас с подчеркнуто невинным видом.
– А предупредить не мог, умник? – Сурово спросил его Филипп.
– Интересно было посмотреть, как вы разберетесь. – Без малейшего сожаления заявил Марк.
– Вы что-нибудь понимаете? – Обратился ко мне по-прежнему ничего не понимающий хакер.
– Все просто: я тоже Даня. Дания. Это татарское имя. Но Вы, конечно, не могли догадаться, ведь в Москве оно почти не встречается. А ты, Марк, оказывается, затейник. – Я грозно сдвинула брови.