Клуб бездомных мечтателей
Шрифт:
Он продолжил веселиться, а я попросила, чтобы он снял отдельную комнату, в которой я бы могла поспать. Когда я пошла спать, двоюродная сестра Фифа по имени Дэнис громко лопнула мне в лицо пузырем из жвачки и взяла Карлоса за руку. Я перенесла в комнату некоторые свои вещи, а также вещи Карлоса и Сэм.
Из сумки с одеждой торчал край газеты с объявлениями о сдаче квартир. Я сняла телефонную трубку, попросила администратора мотеля дать мне выход в город и набрала жирно обведенный номер.
Мне ответил женский голос.
Девушку звали Катрин, она работала официанткой в каком-то зале для игры в бильярд и понятия
– Да заткнитесь вы! – в сердцах сказала я в потолок, откуда слышались звуки музыки. – Заткнитесь!
В ту ночь, когда мой бойфренд, лучшая подруга и масса незнакомых мне людей веселились, пили и курили травку, я спала без снов, одна-одинешенька, в номере мотеля, вдыхая кислый запах выкуренных давным-давно сигарет.
На следующее утро меня разбудил голос Карлоса.
– Эй, Шэмрок, завтракать будешь? – спросил он. Рядом с Карлосом стояла Сэм.
– А где все? – поинтересовалась я. Солнце ярко светило, и по их виду я поняла, что они не ложились спать.
– Уехали, – ответил Карлос. – Собрали манатки и испарились час назад.
Сэм потерла живот и произнесла:
– Уууу, я такая голодная! Еда!
У меня был выбор: устроить разборки Карлосу по поводу телефонных номеров, а также обсудить его поведение или не делать этого. Я посмотрела на Карлоса и поняла, что совершенно его не знаю. Он казался незнакомцем, хитрым человеком, который хранит свои тайны. Но тут он улыбнулся и снова превратился в старого знакомого Карлоса. Удивительно, как мое восприятие человека могло так сильно меняться. Интересно, какие чувства он испытывал ко мне? Если бы он всегда был понятным, а не заставлял меня ломать голову над вопросами…
Я встала с кровати, решив сдержать свой гнев и не устраивать Карлосу разборок. Буду жить, как раньше. Чего я добьюсь, если закачу сцену? Ведь, если мы разругаемся, мне некуда идти. У меня нет ни дома, ни семьи. Я решила вести себя так, будто все в порядке.
– Да, пойдем и поедим.
Я надела на себя три свитера, перчатки с обрезанными пальцами, которые дала мне Сэм, вязаную шапку и пошла за ними. В соседнем здании было небольшое кафе. Казалось, что долгие годы никто не мыл в нем пол и не протирал стекла, но кухонное оборудование было блестящим и новым, а в воздухе витал опьяняющий запах жареного бекона и яичницы.
– Девушки, заказывайте, что вам угодно, – произнес Карлос.
Мы с Сэм взяли по поджаренной в тостере булке с маслом.
– Не жалейте масла! – закричала Сэм повару на гриле, старику с редкими усиками. – Побольше холестерина, чтобы инфаркт был!
Несколько сидящих за столиками пожилых мужчин удивленно повернули головы в нашу сторону. Мы взяли еду и вышли. Карлос оставил на прилавке пять долларов и тоже вышел на улицу, чтобы позвонить по мобильному, оставляя на свежем снегу четкие отпечатки подошв своих новеньких коричневых «тимберлендов». Район показался мне знакомым, хотя я не могла понять, с чем он у меня связан. Наверное, я раньше была в этом кафе или гуляла в соседнем парке. Но когда? И при каких обстоятельствах?
– Осторожно, – вдруг закричала Сэм. – Пригнись!
Я увидела на улице свою бабушку, одетую в длинное мамино пальто. Бабушка шла по направлению к кафе. Сэм знала бабушку, ведь она приходила навещать нас у Брика. Подруга затащила меня за угол мотеля.
– Сэм, боже ты мой, – воскликнула я. – Здесь рядом находится бабушкин дом престарелых. Если она меня увидит, то вызовет полицию, я в этом уверена.
К нам подошел Карлос. Он накинул на голову капюшон и собрал нижнюю часть капюшона в кулак так, что были видны только глаза.
– От кого прячемся? – шутливым тоном спросил он. – Ох, как я испугался!
– От моей бабушки. Если она меня увидит, то сообщит в полицию и меня увезут в приют. Так что сидим тихо.
Из-за угла я наблюдала, как бабушка с опаской идет по снегу. У меня было ощущение, что я смотрю какой-то очень плохой фильм. Я невольно рассмеялась, и Сэм закрыла мне рот рукой.
– У нее что-то с ногами? – спросила Сэм. – Посмотри, как она идет.
Тут я и сама заметила, что бабушка каждые пару метров останавливается, чтобы, держась за грудь, отдышаться. Ее лицо было белым, как мел. Она подошла к ступенькам, ведущим к входу в кафе, и долго по ним поднималась. В кафе она плюхнулась на жесткий пластиковый стул. Никто из пожилых гостей не обратил внимания на ее появление. Старик, заправлявший грилем, принес ей чашку чая, а она без слов передала ему банкноту. Казалось, все участники процесса машинально повторяли многократно отработанное действие.
Мне стало очень грустно. Я увидела бабушкину жизнь, на которую она неоднократно жаловалась мне, маме и Лизе. Я вспомнила бабушкины слова: «Мне очень одиноко. Мои внучки меня не навещают. Меня уже ничто не радует». Теперь я наблюдала за ее одиночеством как на сеансе немого кино. Я поняла, что в течение многих лет ее игнорировала.
– Странно, словно видишь все это в кино, – произнесла Сэм.
– Да, – ответила я. – Очень странно.
Я обернулась, увидела, что Карлос отправился в мотель, и пошла за ним. Я размышляла о том, что, по бабушкиному мнению, должна попасть в ад за свои грехи – я ведь бросила сошедшую с ума маму и ни разу не навестила ее саму. Потом я решила, что бабушке, вероятно, не нужны посещения такой плохой внучки и дочери, которой я стала. Я уже не та девочка, которая по субботам слушала на кухне ее проповеди. Я женщина, и мне на все наплевать, в том числе и на нее!
Погруженная в эти мысли, я не услышала слова Сэм.
– Что ты говоришь? – переспросила я ее.
– Ты представляешь, что сказали, когда мы выходили из кафе?
– Что?
– Счастливого Дня благодарения! С ума сойти, подумать только, сегодня День благодарения.
– Чего-чего? – удивилась я. – Как, сегодня День благодарения? Правда?
– Представляешь? Да, в общем-то, какая разница? – сказала Сэм, открывая дверь номера, в котором Карлос сидел перед старым телевизором, перескакивая с канала на канал.
Но мне было не все равно, что сегодня День благодарения. Я осознала, насколько оторвалась от реального мира. Занятая этими мыслями, сидя рядом с Карлосом, я машинально съела свою булку. Я вспомнила, что этой осенью Лиза начала обучение в Леман-колледж, а также что я ни разу не спросила у нее, как идет учеба. Я всегда поражалась ее способности заниматься домом, учиться и разбираться со своими парнями, не боясь трудностей. Неожиданно меня охватила паника по поводу того, что я совершенно потеряла с ней контакт.