Клуб мертвяков
Шрифт:
Я уже чувствовала, что поджариваюсь, когда в сушилке прозвенел таймер. Джервис вытащил меня из-под фена и снова усадил в свое кресло. Посовещавшись с Дженис, он достал из специального устройства, смонтированного на стене, заранее подогретые бигуди и, больно потянув, накрутил на них мои волосы, в результате распустив вдоль спины пышную массу локонов. Я выглядела эффектно. В таких случаях всегда ощущаешь себя счастливой. С тех пор, как исчез Билл, я ни разу не чувствовала себя так отлично.
Дженис все время подходила ко мне поболтать, когда у нее выпадала свободная минутка. Я поймала себя на том, что совсем забыла — ведь я не настоящая герлфренд Олси, у меня нет перспективы стать невесткой Дженис. Такой прием мне тоже не часто оказывали.
Я хотела бы как-то отплатить ей за доброту, и тут как раз представилась возможность. В зеркале перед рабочим местом Джервиса отражалось рабочее место Дженис, так что я сидела спиной к спине с ее клиенткой. Джервис отправился за бутылочкой кондиционера, который он решил испробовать на мне, я на минуту осталась одна в кресле, так что мне было видно в зеркало, как Дженис сняла свои серьги и положила их на мелкое китайское блюдце. Я бы никогда не заметила, что произошло после этого, если бы не прочла отчетливую жадную мысль богатой леди, которая прозвучала просто как «Ага». Дженис ушла за еще одним полотенцем, и в зеркало я заметила, как клиентка с серебристыми волосами ловко смела с блюдца серьги и затолкала их в карман своего жакета, пока Дженис стояла к ней спиной.
К концу своих процедур я уже придумала, как поступить дальше. Я только хотела попрощаться с Джервисом, который отошел к телефону; я знала, что он говорит со своей мамой, — прочла картинки в его голове. Итак, я соскользнула с винилового кресла и подошла к богатой даме, которая выписывала чек для Дженис.
— Простите, — сказала я, сияя улыбкой. Дженис немного удивилась, а элегантная дама проявила некоторое раздражение. Это была клиентка, которая оставляла в салоне Дженис много денег, и Дженис не хотела бы ее потерять. — У вас на жакет попал гель для волос. Пожалуйста, снимите его на минуту, я почищу. — Отказаться она никак не могла. Я схватила жакет в красную и зеленую клетку за плечики и осторожно потянула, и она автоматически помогла мне снять его с себя. Я унесла жакет за ширму, за которой клиентам мыли головы, и отряхнула совершенно чистое место — просто для убедительности (великое слово, тоже вычитанное из календаря «Слово-в-День»). Конечно, я вытащила серьги и положила их в свой карман.
— Ну вот, как новенький! — и с широкой улыбкой помогла ей надеть жакет.
— Спасибо, Сьюки, — Дженис говорила слишком бодрым тоном. Она заподозрила, что тут что-то не то.
— Да не за что, — я безостановочно улыбалась.
— Да, конечно, — элегантная дама была слегка сконфужена. — Ну, пока, Дженис, до следующей недели. — Она зацокала высокими каблуками к двери, не оглядываясь. Когда она скрылась из виду, я сунула руку в карман, зажала в кулаке серьги, вытащила их и протянула к Дженис. Она подставила ладонь, я разжала пальцы, и серьги оказались у нее в руке.
— Господи Боже мой! — Дженис вдруг постарела на пять лет. — Я забыла и оставила их в доступном для нее месте.
— Она всегда так делает?
— Угу. Вот поэтому наш салон — уже пятый, который она осчастливила за последние десять лет. Остальные ее кое-как терпят, но, видно, она уже превзошла сама себя. Так богата, так образована, и воспитана в приличной семье. Не понимаю, зачем ей это.
Мы посмотрели друг на друга, одновременно пожали плечами: причуды состоятельных белых воротничков нам непонятны. У нас было полное взаимопонимание.
— Надеюсь, ты не лишишься ее как клиентки. Я была максимально тактична.
— Ценю. Но серьги мне дороже, чем потеря этой дамы. Это подарок мужа. Они немного жмут, и я их снимаю чисто автоматически.
Меня просто осыпали благодарностями. Я надела пальто:
— Пожалуй, мне пора. Такое удовольствие получила, замечательно обслужили.
— Брату спасибо говори, — Дженис опять широко улыбалась. — И потом, ты ведь сама отблагодарила за все. — И она подняла повыше серьги.
Я тоже улыбалась, выходя из теплой и дружеской атмосферы салона, но этого хватило ненадолго. Столбик термометра упал, небо с каждой минутой темнело. Я быстро зашагала к дому. После холодного скрипучего лифта я была рада, что Олси дал мне ключ, отперла дверь и вошла в теплую квартиру. Включила лампу, телевизор, чтобы не чувствовать одиночества, свернулась на кушетке и стала вспоминать только что пережитое удовольствие. Но как только я оттаяла, то поняла, что Олси, видно, выключил обогреватель. Конечно, в доме — не на улице, но квартира не отапливалась.
Звук поворачиваемого в замке ключа вывел меня из раздумий, и в квартиру вошел Олси с папкой, набитой бумагами. Он был усталым и озабоченным, но сразу расслабился, когда увидел, что я его жду.
— Мне Дженис звонила, сказала, что ты была у нее, — его голос становился все теплее. — Она просила меня еще раз поблагодарить тебя.
Я пожала плечами:
— Мне так нравится, что они со мной сделали. Я ведь никогда в жизни не бывала в таких салонах.
— Как, ни разу не была в парикмахерской?
— Бабушка ходила иногда. А я только один раз, мне кончики волос подстригали.
Он так изумился, будто я призналась, что ни разу не была в туалете со сливом.
Чтобы скрыть свое замешательство, я растопырила пальцы, ожидая от него восхищения моими ногтями. Я не хотела длинные, и Коринна нашла самые, по ее разумению, короткие, какие только были. — И на ногах — тоже в тон, — похвасталась я хозяину дома.
— Покажи, — попросил он.
Я развязала кроссовки и стащила носки. И вытянула ноги. — Здорово, верно?
Он смотрел на меня странным взглядом.
— Очень красиво, — тихо сказал он.
Я бросила взгляд на часы, стоявшие на телевизоре.
— По-моему, мне надо пойти подготовиться. — Я старалась сообразить, как бы принять ванну и не испортить ногти и волосы. Вспомнила, что мне рассказала Дженис о Дебби.
— Ты действительно готов принарядиться к вечеру, а?
— Готов, — храбро сказал он.
— Потому что я намерена блеснуть.
Его это заинтриговало:
— Как это понимать…
— Подожди — и увидишь. — Прекрасный он парень, и из хорошей семьи, и сделал мне такую любезность. Ну ладно, его заставили. Но он все время был более чем добр ко мне, в каждой мелочи.
Спустя час я выкатилась из своей комнаты. Олси в кухне наливал себе кока-колу. Увидев меня, он застыл, и струя из бутылки полилась прямо на пол.
Да, это был комплимент.
Вытирая пол бумажным полотенцем, он все бросал на меня взгляды. Я медленно поворачивалась, демонстрируя себя со всех сторон.