Клуб негодяев
Шрифт:
— Не спорь, я даже знаю, кто тебе поможет до него добраться.
Авантюра явно шла тёте на пользу. Она отбросила грустные мысли и как будто вернулась в свои двадцать два года. В мой возраст.
Только…
— Разве не вы мне поможете? — изумился я. — Кому вы можете доверять больше, чем себе?
Гордо выпрямив спину, она прошествовала к зеркалу в стиле рококо и поправила причёску.
— Не догадался? А как же твой друг Жак? Преданный, смелый, неболтливый — в самый раз.
Видеть Жака в Цветочной комнате было, по меньшей мере, странно. Судя по затравленному взгляду, ему было неудобно находиться в непривычной для него среде. Его семье такая роскошь и не снилась. Он боялся пройтись по ковру, сказать лишнее слово. Невинное приглашение от Элен сесть на диван не принял, даже руками замахал. Как назло вместе с ним в комнату прошмыгнула Жужу, напугавшая его разноцветными глазами куда больше, чем мой арест.
— Так что… Мы, это… когда отправляемся? — парень сглотнул и зачем-то взлохматил свою и без того лохматую гриву.
— Чем скорее, тем лучше, — ответила Элен.
Я почесал кошку за ухом, и она, чавкнув, цапнула меня за палец. Зараза, позволяет себя ласкать только когда хочет.
Из коридора донеслись подозрительные звуки: возбуждённый топот и до дрожи знакомый голос.
Мне конец — это инспектор Легран!
— Мсье Эмиль, зачем вы их впустили! — возмущалась Шарлотт и, не обращая внимания на бубнёж дворецкого, воскликнула: — Не пущу! Госпожа сегодня никого не принимает! Нельзя!
Девушка вдруг взвизгнула, как от резкой боли. Я подскочил к двери, но Элен схватила меня за воротник и, притянув к себе, прошипела:
— Вам надо уходить.
Она метнулась к окну, приоткрыла занавеску и кратко выругалась сквозь зубы.
— Там садовники. Вас заметят.
На дверь обрушились удары.
— Полиция! Именем закона, откройте!
— Да хоть папа римский, я занята! — тётя хищно накинулась на Жака. — Снял рубашку, живо, — прошептала она. — А ты, — быстрый взгляд на меня, — превращайся.
— Мадам… — почти хором простонали мы с Жаком.
Бесполезно. Альтернативы-то нет.
Легран ворвался в комнату так стремительно, что едва не пришиб Элен дверью. Выпавший из её руки ключ с глухим стуком упал на пол.
Инспектор тяжело дышал, его щёки были красными, лоб блестел от пота.
— Как понимать ваше вторжение? — пронзительно ледяным тоном произнесла Элен.
— Здрасьте, — пролепетал Жак. Он засунул руки в карманы мятых брюк и, болезненно скривившись, уставился на свою рубашку, как флаг, висевшую на бронзовом торшере. Как он загорел, наверняка, всё лето на речке проторчал.
Чуть ли не заикаясь, Легран начал излагать цель своего визита. Ну и ну, похоже, тётин маленький спектакль его немало смутил. И не думал, что полицейский может быть таким щепетильным.
Я смотрел на них снизу вверх, малодушно выглядывая из-под дивана и всем сердцем желая не расколдоваться не вовремя.
Подошла Жужу и потёрлась об меня головой. Я отстранился, но кошка стояла на своём. Эта вредина приветливо мурлыкала и всячески добивалась моего расположения. Какие перемены… А кто меня раньше кусал? Кто дрался со мной за место на кровати? Кто однажды разлил чернила на моём столе? Ух, негодяйка.
Что — меня уже лижут?! Я дёрнулся.
Послышался сдавленный вопль, и в гостиную впорхнула Шарлотт. Кажется, боевая служанка всё-таки отомстила обидчику.
— Госпожа, я делала, что вы велели, а они…
— Не переживай, милая, ты не виновата, — неожиданно мягко сказала Элен. — Ты его укусила? Иди, прополощи рот. За риск получишь духи, которые тебе так нравились.
Расстались с Леграном полюбовно. Элен даже поклялась ему, что даст знать, если «паршивец Сандерс» осмелиться заявиться в её дом.
Снова оставшись втроём (не считая Жужу), я немедленно превратился обратно. Опять поторопился — меня зажало между деревянным каркасом и полом. Жак кинулся мне на выручку. Он приподнял диван, и я выполз на свободу. Жужу сердито заворчала, как собака.
— Мадам, вы были бесподобны, — выдохнул я.
Элен одарила меня надменной ухмылкой.
— А ты сомневался в своей тёте?
Бедняга Жак икнул, и, промахнувшись, не попал в рукав рубашки.
— Мама дорогая… Так вы это… То есть, Роберт ваш племянник? Ну и чудеса!
В этом весь Жак. Вскрывать могилы и превращаться в животное это ещё туда-сюда, а быть в родстве с графиней — чудо из чудес.
Глава 17 Роберт Сандерс
Рука славы не только сильный магический артефакт, но и замечательный источник света. В этом я убедился, когда мы с Жаком вторглись в особняк на рю де Ги Дюбуа. Скромный по меркам богачей дом за тихим Тисовым бульваром идеально подходил на роль временного убежища. Далеко от шумного центра, тут тебе ни соседей, ни вездесущих торговцев, ни полицейских. Можно спокойно дожидаться весточки от Элен.
С воротами и замком, висящим на двери чёрного входа, я справился играючи. Рука славы, почувствовав во мне хозяина, вела себя прилежно и без слов понимала, чего я от неё хочу. Отпереть дверь, добавить света — моментально. Я старался не думать о происхождении столь полезной вещицы, и это мне помогало с ней сладить. Жак поначалу всему удивлялся, ахал, охал, а потом перестал. То ли привык, то ли засыпал на ходу. Судя по напряжённой борьбе с зевками и ответам невпопад, скорее всего, второе. В какой-то момент я даже устыдился. Сам-то всю дорогу в поезде проспал, свернувшись клубком, на коленях у друга. Бедный, во что я его втянул…
Дом пустовал несколько лет. Раньше он считался негласной резиденцией графа де Ришандруа, в то время как Элен, его супруга, в своё удовольствие жила в поместье. Для них это был идеальный вариант, потому что друг друга они не выносили. Когда я был ребёнком, мне не верилось, что эти двое муж и жена, потому что у меня всегда перед глазами был пример порядочного брака. Мать с отцом при мне никогда не ругались и очень тосковали, если приходилось разлучиться всего на пару дней. Граф переселился в поместье за несколько месяцев до своей смерти, якобы по совету доктора. Мол, загородом дышится легче. С тех пор особняк стоял заброшенный, как храм забытого божества.