Клуб негодяев
Шрифт:
— Это фантазии писателей.
Натали отложила щётку и взобралась на кровать с ногами. Вид у неё был нарочито сердитый и от того непередаваемо умильный. Это не Хедвика, от взгляда которой порой бегут мурашки.
— Слушай ты, фантазия, давай уже что-то делать. Толку ныть, если у нас появилась идея. Сначала её надо попробовать осуществить, а потом уже посмотрим, врут писатели или нет.
— Хорошо. Только где достать тело? Вряд ли твой отец захочет одолжить мне своё.
— Он — нет, а я — да.
Я не сразу нашёл нужные слова. Вернее сказать, вовсе не нашёл. Мне как будто предложили нечто соблазнительное и одновременно непристойное.
— Ну? Давай попробуем? — неожиданно робко спросила Натали.
— Подожди, это же будет подло с моей стороны.
— Брезгуешь, потому что я девочка.
— Не в этом дело. Нельзя же предлагать такое первому встречному призраку. Вдруг я только прикидываюсь паинькой? А вдруг не смогу покинуть твоё тело? Поверь, я не раз сталкивался со сверхъестественным и знаю, как опасно доверять тем, чьи истинные силы и мысли тебе неведомы.
— Я не боюсь.
Хоть этот аргумент был менее разумен, чем любой из моих, я устыдился. Я тем более не должен бояться и поддаваться сомнениям. Глупо упускать единственный шанс, когда он так близко, стоит только руку протянуть.
Натали легла на бок и закрыла глаза. Я погладил её по плечу. Она мелко задрожала. С каждой секундой эта затея нравилась мне всё меньше, однако я понимал, что если отступлюсь сейчас, второй попытки не будет.
С рукой славы и оборотным кулоном сладил, как-нибудь и с этим справлюсь. Надеюсь, настоящего желания хватит.
Отбросить эмоции. Мне нужно тело, и я получу его.
В глазах потемнело, как перед обмороком, и в следующий миг меня крепко-прекрепко сдавило. Я негромко вскрикнул, подивившись своему новому голосу, почти такому же тонкому, как кошачье мяуканье. Произнести что-то более или менее внятное не получилось. Меня словно поместили в тесный футляр, в котором совершенно невозможно двигаться и трудно дышать.
— …Натали! Дорогая, очнись, — кто-то ласково коснулся моей щеки.
Сквозь медленно таящую перед глазами дымку я разглядел отца Натали, уже не в ипостаси капризного покупателя, а обеспокоенного родителя.
Надо же, получилось…
— Что с тобой? Ты не заболела? Ты стонала.
— Кошмар приснился, — пролепетал я. Чуть приподнявшись, наступил локтем на волосы. Больно! Зачем такие отращивать?
— Это всё из-за призрака? Я найду способ от него избавиться, только скажи.
На меня нахлынула волна вполне оправданного страха. Если он каким-то образом меня узнает — добро пожаловать во флакон!
Продолжая ворчать на «незваного гостя», мужчина стал ходить по комнате. Один за другим он зажигал светильники, понемногу рассеивая полумрак. Я, молча, наблюдал за его неторопливыми действиями. Было непросто осознавать себя другим человеком, я стеснялся лишний раз пошевелиться, не то что слово сказать.
Ни с того ни с сего помутилось в голове. Не успел я отдаться панике, как сознание снова прояснилось.
— Так лучше? — спросил отец Натали, поправив лампу.
Я сдержанно кивнул.
Вместо того чтобы уйти, он подошёл ко мне и без предупреждения обнял. Я дёрнулся и тут же сообразил, что в нынешнем положении было бы неразумно выдавать себя. Хотя если он ждёт ответных объятий или, ещё хуже, поцелуев, то не дождётся. Была бы возможность, сделал бы ему какую-нибудь гадость исподтишка. Как бы то ни было, пришлось терпеть ласку двуличного вдовца, а не отпускал он меня долго. От запаха табака, исходящего от его одежды, покалывало в носу, я старался не вдыхать слишком глубоко, чтобы позорно не чихнуть.
«Натали! Натали!»
Я мысленно звал девушку, изо всех сил прислушивался, но напрасно. Она никак не давала о себе знать, и с каждым ударом сердца меня всё больше охватывала тревога. Что сейчас с Натали? Вот я идиот, поддался на уговоры романтичной девчонки… Господи, что же мы наделали, надо всё срочно исправить!
Её отец оказал огромную услугу, оставив нас наедине. Я уже было хотел покинуть тело девушки, как вдруг вспомнил, для чего была затеяна эта авантюра. Прежде всего, следовало проверить, смогу ли я выйти за пределы дома. Натали будет крайне недовольна, если я провалю наш эксперимент, поэтому волей-неволей придётся настроиться на оптимизм.
Я немного воодушевился. Резко спрыгнул с кровати и, запутавшись в юбках, грохнулся на пол… Чёрт! Забыл, что я — не я!
У окна я уже вёл себя осторожней. Сначала медленно поводил руками по воздуху. Тягучей вибрации словно и не было никогда, в этот раз ничего не мешало прикоснуться к прохладному стеклу.
Очередное головокружение застало меня врасплох. Плотная пелена ослепляла, ноги подкашивались. Плохо слушающимися руками я опёрся на подоконник. Маленькие ладони судорожно дёргались.
— Что случилось? Трудно справиться с чужой оболочкой? — участливо осведомился кто-то. — Такое бывает, когда в теле больше душ, чем требуется.
Меня больно схватили за шею и отшвырнули в сторону с такой силой, что я чудом не упал.
Вопреки ожиданиям, грубиян не обладал отталкивающей внешностью, как мой «одноглазый друг». С деланным презрением на меня смотрел молодой человек, весьма смело выряженный в костюм сапфирового цвета, некстати подчёркивающий его бледную кожу. Пепельные волосы, опускавшиеся ниже плеч, зрительно удлиняли его без того вытянутое лицо с длинным носом.
— У тебя два выхода, — промурлыкал он. — Первый, — он продемонстрировал кулак, затянутый в нежно-голубую перчатку, и оттопырил один палец, — ты добровольно оставляешь леди в покое, и я, так и быть, замолвлю там за тебя словечко. И второй, — выставил ещё палец, — я изгоняю тебя силой.
Интересно, почему в последнее время все, кто говорит на английском, не приносят мне ничего кроме неприятностей?
— Честно говоря, я не совсем понимаю, кто вы, и с какой стати вмешиваетесь не в своё дело, — неприветливо откликнулся я, при этом отчаянно стыдясь девичьего голоса.