Клубничная беда капитана Зубова
Шрифт:
Зубов тут же переворачивается вместе с ней, наваливается и, кайфуя от длительных ритмичных сжатий, быстро доводит себя до оргазма.
Кончает опять на живот своей Клубничке и в этот раз еще и пальцами водит по мокрой коже, получая от этого дополнительное удовольствие. Словно он навсегда пометил ее, везде. Словно она теперь — только его.
Это пещерное осознание приносит окончательный, завершающий кайф. Словно финальная глазурь на торте. То, без чего можно обойтись. Но не стоит обходиться.
— Я… Не
— Это называется «желание», Клубничка, — смеется Зубов, — открой ротик.
Катя подчиняется, раскрывает рот, и Зубов с удовольствием погружает в него два пальца.
Клубничка послушно облизывает, а Зубов смотрит, ощущая, что опять нифига не насытился. И хочет еще.
Он целует мягкие губки, смакуя свой вкус в ее рту, обнимает, подминая опять под себя.
Отрывается и смотрит в опять поплывшие глаза. Сказка какая-то. Сладкая-сладкая.
— Хочешь еще, Клубничка?
Катя кивает.
Точно, сказка. И просыпаться — не вариант вообще.
9
— Послушай, а почему ты работаешь охранником? — Клубничка ведет тонким пальчиком по его заросшей волосом груди, обрисовывает контур татухи.
Зубов молчит, все еще ловя отголоски кайфа. Говорить ему неохота, а вот Катя, как истинная женщина, после секса не против поговорить и поласкаться. Он уже уяснил это, хотя знакомы они всего ничего. Да и сексом занимаются только второй раз. Вернее, второй день. А раз… Не второй, это точно.
— То есть, я не говорю, что это плохо, — тут же торопливо добавляет Клубничка, просительно заглядывает в глаза, ища там следы недовольства, — просто… Ну… Мне кажется, что ты… Ну… Мог бы в другом месте…
— Например?
— Например… Ну… — похоже, девчонка сама не знает, что сказать, просто обычное женское любопытство, хочется узнать побольше о партнере, а как спросить правильно, фиг его разберет.
Зубов не собирается помогать ей в ее затруднениях.
Во-первых, лениво.
Во-вторых, пусть еще чуток помучается, а потом он ее утешит.
Может, даже в рот… Почему нет? В прошлый раз она сама захотела, сама взяла…
Воспоминание-видение о пухлых измученных губках, растянутых на его члене, очень даже здорово торкает в голову, заставляя немного напрячься. Везде. И снизу — тоже.
Увлеченная разговором Клубничка пока еще не замечает ничего, опирается остреньким подбородком на его грудь, смотрит в глаза пытливо и открыто.
А Зубов в очередной раз ощущает себя старым развратником. Скотиной, которому надо от девчонки только одно. Хотя… В последние сутки он начинает приходить к совершенно неоднозначным мыслям по этому поводу…
К таким, которые даже думать
Потому он нарочно все старается перенести в другое русло, плотское.
Хорошо, что это удается в лёгкую, потому что Клубничка — на редкость соблазнительная девчонка.
Весь день на смене он переписывался с ней, слал какие-то тупые смски, и радовался, как пацан, когда она отвечала. Смайлики посылала ему, смешные мемасики, котят, жмурящихся довольно, щенят, мирно спящих в корзинке, и прочий бабский бред, который до этого момента всегда вызывал лишь досаду и даже злость.
А тут…
Все умиляло. Все нравилось. Превращало его, серьезного мужика в погонах, с розовое желе.
Стремно, смешно… И приятно.
Настолько приятно, что Зубов даже не раздумывал, когда Клубничка неловко спросила в смс, что он делает сегодня вечером.
«Конечно, трахаю тебя, Клубничка!», — хотел написать он, и любой другой бы так и написал. Потому что деликатность и манеры очень далеко, примерно там же, где первый поцелуй и розовые пони, срущие радугой.
То есть, не в одной с ним Вселенной.
Как и клубничные девочки, впрочем.
Но так произошло, что эти две непересекающиеся Вселенные неожиданно пересеклись.
И потому Зубов ответил: «Встречаюсь с тобой, Клубничка».
И, подумав, неловко пририсовал кривой старперский смайлик.
Они встретились неподалеку от ее универа, Зубов специально не заезжал во двор, чтоб не палиться перед «братишкой», и без того выбесившим до усрачки вчера вечером своими тупыми словами.
И специально не спрашивал ничего про Арса у Катьки. Хотя, там и времени особо не было.
Как увидел ее, идущую в своей коротенькой юбке ему навстречу, с развевающимися длинными волосами, тонкую, взволнованную и до боли в сердце красивую, так и забыл про все.
Поймал ее, еще даже не успевшую полностью устроить попку на соседнем сиденье, дернул на себя, вжираясь в податливо раскрывшиеся губки и судорожно елозя пальцами по мгновенно помокревшим трусикам, услышал сладкий стон… И поплыло все перед глазами. Просто вынесло последний мозг напрочь.
Не помнил, как оторвался, как завелся, как ехал.
Как в квартире они оказались.
Хватило ума глянуть по комнатам, но «братишки» не оказалось. В принципе, заразе языкастой еще не время приходить, но мало ли. Мы же пиздец, какие непредсказуемые.
Но нет, в квартире никого.
Время еще было, по-любому. Катя сорвалась с последней пары, Машка должна была еще учиться.
У них еще было время.
Зубов развернулся к неловко снимавшей кеды девчонке… И морок пошел на второй круг.
Комната, кровать.
Ее мягкие, вкусные губы, прерывистое дыхание, тонкая талия, крепкие бедра, послушно обхватившие его.