Клубничный блеф. Каван

Мур Лина

Это и бесит.

— Я не против людей с ограниченными возможностями. Вместо того чтобы рассказывать мне о нежности и просить не пугать Таллию, тебе следовало рассказать мне об этом сущем пустяке, — рычу, хватая со столика свой мобильный и ключи от машины.

— Я… я забыла, сэр. Простите. Я уже привыкла к ней и не замечаю этой особенности, — мямлит Елена, опустив голову.

— Я ничего не имею против немых людей, но, чтобы они здесь работали и чувствовали себя комфортно, им нужны другие условия.

Не сомневаюсь в том, что Таллия прекрасно справляется со своими обязанностями, но это место не для немых.

Здесь нужен голос, сюда приходят мудаки, чтобы полапать девочек. Ты хоть на секунду задумалась о том, кто её услышит, если кто-нибудь нападёт на неё и попытается изнасиловать? Ты хоть немного подумала своей головой?

— Сэр… я…

— Ты, да ты, Елена. Ты администратор, моя правая рука здесь.

И что ты делаешь? Подставляешь меня и весь мой клуб. Ты осознаёшь, что если подобное случится, то девчонка может подать на нас в суд за принуждение к продаже интимных услуг? Это, блять, незаконно!

Елена вздрагивает и сжимается от страха. Я не собирался орать на неё и говорить всё это. Само как-то получилось. Мне жутко представить подобное, а я уже представил, и моё настроение стало ещё более паршивым, чем раньше.

— Я буду следить за ней или приставлю кого-нибудь из наших официанток.

— А у них нет работы, как и у тебя? Или вам здесь скучно? Так я всем вам найду занятие.

— Сэр, что вы от меня хотите? Чтобы я уволила её из-за того, что она немая? Тогда она точно подаст на нас в суд, — приглушённо возмущается Елена.

— Нет, увольнять нельзя, ты права, тогда мы ущемим права людей с ограниченными возможностями, и на нас начнут нападать их защитники. Поэтому я требую, чтобы ты перевела Таллию в танцовщицы.

— Но у нас полный штат, сэр. Нам невыгодно…

— Не открывай рот, пока говорю я, Елена. Ты переведёшь Таллию в мои личные танцовщицы. Она будет работать только для меня шесть раз в неделю с десяти часов вечера. Оплата будет такой же, плюс я буду платить ей дополнительно по семь тысяч евро. Кстати, переведи ей на счёт из моего личного бюджета, как обычно ты делаешь это для других.

— Она согласилась? — удивляется Елена.

— А это должно меня волновать? Если она хочет работать, и ей, действительно, нужны деньги, то будет танцевать. Ещё есть какие-то вопросы, или я уже могу послать тебя на хрен.

— Нет, сэр, вопросов нет. Я сообщу Таллии о вашем решении, пока она не ушла. Как и переведу ей деньги. Но мне нужно будет указать точное время. До которого часа вы хотите, чтобы Таллия танцевала для вас?

— А сколько сейчас времени? — спрашиваю, бросая взгляд на мобильный, и присвистываю. Начало девятого утра. Чёрт. Я провёл здесь всю ночь, и Таллия танцевала примерно десять часов без перерыва.

— До шести, — прочищаю горло и поднимаю голову на Елену.

— Хорошо, сэр. Я поговорю с Таллией.

— Ты знаешь язык жестов?

— Я с ней переписываюсь, — кивает Елена и быстро выходит из комнаты.

Всё пошло через задницу. Я абсолютно не против людей с ограниченными возможностями, но даже предположить не мог, что мне попадётся именно такая женщина, и я потеряю счёт времени.

Мало того, столько часов без боли, это для меня удивительно.

Обычно ночью головная боль становится куда сильнее, а сегодня ничего не было.

Плевать. Всё получилось очень даже хорошо. Теперь я буду уверен в том, что ни

один ублюдок не украдёт моё сокровище. Это я его нашёл, и я же буду упиваться своей властью.

Глава 4

Я уже давно не верю ни во что в этом мире, что не объясняется логически. Не верю в любовь, хотя вижу её. Не верю в доброту, хотя тоже вижу её. Просто ко мне никто не был добр, кроме Слэйна, да и его доброта скорее напоминает американские горки. А что до любви… я не знаю, что это такое. Слэйн узнал, а я вот до сих пор в неведении. Но мне этого и не нужно. Всё, чего я хотел, это перестать испытывать боль, и у меня получилось.

Каждую ночь я провожу в клубе, наслаждаясь различными номерами Таллии. Её молчание стало уже нормой для меня, хотя и я с ней стараюсь не разговаривать, только порой хвалю за то, что она выкладывается на сто процентов, даже когда устала. Пять дней я пребываю в раю. В грёбаном эротическом раю, представляя, как трахаю эту девчонку прямо здесь. Но она даже не соблазняет меня.

Обычно женщины пользуются различными моментами, чтобы заработать больше, но не Таллия. Она приходит, отрабатывает ровно до шести часов утра и моментально уходит, даже не кивнув мне на прощание. И она явно видела мой внушительный стояк, потому что я специально выхожу на свет и демонстрирую его через тонкую ткань моих брюк. Нет, ничего. Таллия всегда смотрит мимо меня или же в пол. Между нами нет ничего особенного. Точнее, у неё нет никакой нужной мне реакции, а я так и чувствую искры, исходящие от меня, но её они не задевают. Конечно, я не первый раз встречаюсь с отказом. Их у меня было больше, чем согласий, пока я не стал тем, кем являюсь. Мне боятся отказать, а потом женщинам становится уже всё равно, я умею доставлять им наслаждение, хотя зачастую просто лень. Это ведь секс. В нём главное — уметь использовать пальцы и член, остальное лишь опыт и антураж.

Но чем больше я давлю морально на Таллию своим возбуждённым видом, тем быстрее она убегает от меня. Видимо, я грёбаный псих и маньяк, раз не могу поверить в то, что Таллия не чувствует моей заинтересованности.

Пять дней ходить со стояком, трахать тех, кто попадается под руку, и тупо кончать в них, представляя другую женщину, то ещё удовольствие. Но я терпеливый и не принимаю отказов. У меня есть план. Хороший план, который я перенял у Слэйна. Что я должен сделать? Быть ранимым ублюдком и убедить в том, что со мной безопасно, рассказать парочку слезливых страшилок из своего детства, и всё. Энрика попалась, а Таллия чем-то напоминает её, поэтому я приведу свой план в действие на следующей неделе.

Больше не нужно будет приезжать в клуб, потому что я за эти грёбаные пять дней построил в своей квартире личный клуб только для нас. Оттуда Таллии некуда будет бежать, а также я подготовил несколько порошков, которые остались у меня после Слэйна. У него всё сработало, значит, и у меня сработает.

Мой взгляд становится резким. Я знаю это ощущение. Оно моментально обрывает моё расслабленное состояние, и я вижу, как Таллия с грохотом падает на пол.

— Таллия!

Подскочив на ноги, несусь к девушке. Она приподнимается на руки и выставляет одну вперёд. Останавливаюсь, не понимая, что случилось. Она не удержалась на шесте или запуталась в ногах?