Клубничный Яд
Шрифт:
Меня оживляет человек, которого называют Смертью.
— Он не имеет ни малейшего понятия, кто прикончил Ронни, — выплевывает Мэтти, возвращая меня к текущей задаче. — Он думает, что это связано с Антонио Пиовино, потому что тот хотел руку Бьянки для своего сына, Франко.
Что? Все знают, что мои родители обручили меня с Лоренцо еще при рождении. Некоторые говорят, что это была единственная причина, по которой они вообще решили завести второго ребенка. Семья Франко Пиовино не такая влиятельная, поэтому отец бы никогда его не выбрал. Жаль, на самом деле, ведь Франко
— Oy… — вырывается у меня, прежде чем я успеваю остановить себя. Голова Килла резко поворачивается в мою сторону, и его взгляд становится жестким.
— Что? — я пожимаю плечами. — Франко был милым. Я не знала его отца… Знаешь что? Забудь. Продолжай.
Глубокий вдох поднимает грудь Килла, и я знаю, что позже моя задница заплатит за это «выступление».
— Есть ли люди в Дориане, которые ищут Бьянку? — спрашивает Килл.
Это не было частью плана. Мы собирались узнать только информацию о сделке с Альдо. Теперь Килл ищет собственные ответы. Ответы, которые нужны ему для того, чтобы защитить меня.
— Нет. Он отправил только Ронни и его людей к ней домой, когда узнал, где ее подобрал Гейб. Он никогда не упоминал о том, что она оказалась на территории Хулиганов. Я вообще не понимаю, как она связалась с тобой. Глаза Маттео прикрываются, и он начинает терять равновесие, снова упираясь спиной в кирпичную стену, пытаясь удержаться.
Килл склоняет голову, изображая притворное сочувствие, его брови нахмурены.
— Похоже, ты теряешь много крови… — говорит он, засунув руки в карманы. — Хочешь испытать удачу с моей монеткой? Хмм? «Орел» — я оставлю тебя в живых. Ты сможешь дойти до больницы, тебя подлатают…
Килл делает несколько шагов, выпрямляя спину и устремив пронзительный взгляд на Маттео.
— Но, если выпадет «решка», — твоя жизнь принадлежит мне. Я сделаю это быстро, за твою сговорчивость. Ты почувствуешь мое лезвие лишь на пару секунд, а потом умрешь.
— Иди на хуй со своей монетой! — кричит Мэтти. — И пошел ты сам!
Килл улыбается, и его тело полностью выдает, что он даже рад такому исходу. Как будто он и ждал именно этого.
— Третий вариант, значит… — движение в углу переулка привлекает наше внимание, и я улыбаюсь, зная, кто это. Голова Маттео резко поднимается, и его глаза расширяются, когда из того же темного переулка, откуда вышел Килл, появляются Ребел и Гоуст.
Блеск металлического предмета привлекает мой взгляд — это кастет, который Ребел надевает на свои пальцы.
— Малышка Росси, — приветствует он меня и направляется к нашему почетному гостю.
Гоуст останавливается рядом со мной. Едва уловимый мягкий взгляд в его глазах дает мне понять то, что он не скажет словами — он рад меня видеть. Гоуст кивает в сторону улицы, сигнализируя, что мы можем уходить. Я широко улыбаюсь, протягиваю руку, чтобы взъерошить ему волосы, и он едва заметно улыбается в ответ, прежде чем легонько тычет мне в бок, дразня меня. Когда он поворачивается к Маттео, его взгляд темнеет, и лицо меняется. Как будто человек, вышедший из тени и радующийся моей компании, исчез, и его место занял хладнокровный убийца. Будто тот, кто стоял рядом, был всего лишь призраком.
Килл делает
— Спасибо за информацию. Когда мои друзья будут забивать тебя до смерти, и ты начнешь переосмысливать свои жизненные решения, найди утешение в одной маленькой тайне…
Он наклоняется ближе, его губы почти касаются уха Маттео:
— Смерть Лоренцо будет куда мучительнее, — затем он отстраняется, чтобы встретиться взглядом с жертвой. — Я убью вас всех, — говорит он, давая себе время насладиться выражением страха и отчаяния, которое появляется у Маттео.
Потом он выпрямляется и поворачивается ко мне.
— Ну что, ребята, — говорю я с улыбкой. — Покажите всё, на что способны.
Килл хватает мою руку, его большая ладонь полностью скрывает мою.
— Пойдем домой, — говорит он, ведя меня прочь из переулка.
— Подождите, — кричит Мэтти. — Ладно, ладно! Я согласен на монету!
Но мы игнорируем его крики и продолжаем идти к машине Килла, — громкий треск, за которым следует глубокий, горловой стон, раздается в переулке. Когда мы выходим на улицу, басы музыки из клуба заглушают звуки избиения Маттео.
«Единственный способ бороться с Тьмой — стать ею», — сказал мне Килл.
Теперь я это понимаю.
— Слишком тяжелый? — спрашивает Килл, передавая мне холодный, твердый металл.
— Нет. Он тяжелый, но я справлюсь.
Он наклоняется ближе, его грудь едва касается моей лопатки, и дыхание нежно обдувает прядь волос у моего уха. Жар разливается внутри, и я стараюсь не обращать внимания на Хулиганов, стоящих позади нас на стрельбище Шона.
Есть что-то в этом оружии у меня в руках, в его весе, во влажной жаре леса, обволакивающей нас, в том, как Киллиан одет в облегающие брюки и плотно обтягивающую майку, подчеркивающую его мощное тело. Его грубые, сильные пальцы скользят по моим, когда я держу оружие, и вены выделяются на его мускулистых, покрытых татуировками предплечьях. Всё это смешивается в единый коктейль, который покоряет меня и заставляет подчиняться.
Я бы сделала для этого человека всё, что он попросит.
Смех, выстрелы, звуки, с которыми Хулиганы дразнят друг друга, стихают, пока я нацеливаю оружие.
— Удерживай запястье, — шепчет Килл прямо у моего уха, его тело огибает меня, направляя движения. — Устойчивее. Держи пистолет второй рукой, — он поддерживает мою не доминирующую руку, а затем отходит.
Я уже скучаю по теплоте его надежного, крепкого тела, но сохраняю стойку.
Килл надевает защитные очки мне на глаза, а затем встает позади, так, что я чувствую тепло и твердость его груди у себя за плечами. Его способ показать свою поддержку — в тишине, без слов, это так типично для Киллиана Брэдшоу.
Затем он наклоняется еще ближе, его губы касаются моего уха:
— Каждый чувствует боль, Бьянка. Но те, кто понимают ее, могут контролировать ее. Могут использовать ее себе во благо, — его рука скользит по моему бедру, пальцы крепко обхватывают, давая понять, что он никуда не уйдет. — Эта мишень — не просто бумага. Это каждый, кто когда-либо причинял тебе боль. Каждый, кто всё еще хочет причинить тебе боль. Это тот, кто хочет забрать тебя у меня, Бьянка, а я этого, блядь, не допущу. Сфокусируйся и попади в цель. В мою цель. Ты можешь сделать это для меня, детка?