Клубок со змеями

Марков Павел Сергеевич

Решив вернуться, я сделал последний шаг вперед и почувствовал, как нога наступила во что-то теплое и влажное. С хлюпающим звуком оно расползлось по подошве сандалии. В нос резко ударил зловонный запах... запах коровьего помета. И тут я не сдержался — меня вырвало. Опустошив желудок, я ощутил небольшое облегчение, которое, однако, не принесло покоя. Что бы там ни скрывала эта непроницаемая темнота, выяснять это совсем не хотелось.

«А вдруг выход именно там, впереди? Надеюсь, что нет. Мне все это не нравится — этот коридор выглядит так, словно он ведет в логово какого-то зверя. Иначе как объяснить это зловоние,

слизь на стенах и дерьмо под ногами? Которое, кстати, еще свежее. Вернусь и проверю третий путь. Может, найду другие ходы, а здесь дальше ни ногой. Уж лучше попытать счастья со змеями».

Я развернулся, пытаясь стряхнуть с ноги часть испражнений, а затем сделал пару шагов назад, как вдруг за спиной раздалось гулкое мычание. Именно мычание. С таким звуком недовольная корова возвращается в стойло, подгоняемая хлыстом пастуха. Я замер, не в силах пошевелиться. На этот раз оцепенение было в разы сильнее, чем тогда, когда до меня донеслись звуки шипящих змей. В мгновение ока тело покрылось испариной.

«Это просто корова. Успокойся. Это просто корова! Боги, да что же делать корове в этом дьявольском месте?!!».

За спиной послышались тяжелые шаги. Они не походили на поступь коровы или быка. Нет. Шаги звучали так, словно ко мне приближался человек! Но не обычный, а очень крупный, или же в очень тяжелых доспехах. Иначе они не отдавались бы так громко в тишине. Я по-прежнему стоял не в силах заставить ноги двигаться. Рука, опиравшаяся о стенку, ходила ходуном. Сердце готово было выскочить через рот. Настолько сильно оно трепетало в груди. И тут я почувствовал дыхание — теплое влажное дыхание, обдавшее мой затылок и заставившее волосы на нем встать дыбом. Шаги прекратились, и я осознал — кто бы он ни был, он стоит за моей спиной. Стоит и изучает меня, как вельможа виноградную лозу, выбирая наиболее крупный и сочный плод. Я буквально ощущал на своей спине пронзительный взгляд этого существа.

Так продолжалось с минуту.

Я не двигался. Он не шевелился. Только обдавал меня своим теплым и влажным дыханием. Настолько громким, что из-за него я не слышал собственного.

Наконец, мысленно вознеся молитву Мардуку, я стал медленно оборачиваться. Сердце стучало с такой силой, что я с трудом мог различить его ритм. На мгновение я захотел бросить все и ринуться наутек, но какая-то частичка сознания заставила меня полностью обернуться лицом к неизвестному. Все, что я смог увидеть во тьме, так это глаза — большие, светящиеся, красные глаза, внимательно смотревшие прямо в мои. Существо продолжало громко дышать и пофыркивать.

«Это корова. Это корова, ведь так? О, боги, ну а кто же еще это может быть? Но что она тут делает? И глаза... Почему у нее такие яркие, красные глаза?!».

Мы стояли и смотрели друг на друга нескольких секунд. Я, не в силах пошевелиться, и оно, внимательно изучающее меня. Судя по всему, окружающая темнота не была для этого существа помехой.

Не до конца осознавая, что делаю, я начал медленно протягивать вперед левую руку. Пальцы тряслись, как от сильной нагрузки.

«Ты что, совсем выжил из ума? Что ты творишь?!!».

Завизжал в голове мой внутренний голос, но я его не послушал. Страх словно парализовал часть мозга, не давая возможности соображать.

Пальцы вытянутой руки коснулись его. Я ожидал ощутить шерстяной покров. Такой короткий и гладкий, как у коров, но то, что нащупала ладонь, точно не было коровьей шерстью. Кожа. Гладкая и ровная, под которой угадывались мощные мышцы. От моего прикосновения они напряглись, а существо издало очередное мычание. На этот раз не то недовольное, словно от внезапного пробуждения, а угрожающее. То, которое издает бык, готовый вздернуть вас на своих рогах. Я резко отпрянул назад, поскользнулся на луже дерьма и, чуть было, не потерял равновесие.

«Помоги мне, Шамаш, что это?».

Существо запыхтело сильнее и чаще. Я начал медленно отходить, с трудом переставляя ноги, налитые свинцом. Оно сделало шаг за мной. Я два шага назад, пятясь к выходу из этого ужасного места. Он снова подвинулся вперед, а затем издал рев. Рев, от звука которого у меня заложило уши, а сердце, еще так недавно пытавшееся выскочить изо рта, ушло в пятки. Он был такой силы, что от его эха окружающие стены вполне могли пойти трещинами. Никогда в своей жизни я не слышал такого громкого и страшного звука. Он не сравнится и со стаей львов, рыкнувших разом. В этот момент мои нервы не выдержали, и я закричал. Закричал во все горло. Только своего крика я не услышал, ибо уши продолжали звенеть от рева существа, красные и светящиеся глаза которого уже почти нависли надо мной.

Глава 2

— Да угомони ты эту обезьяну!

— Как, господин?

Я продолжал орать, видя над собой нависшие красные глаза чудовища, как вдруг почувствовал сильный удар в левую скулу. Крик резко прервался, и передо мной все поплыло, образуя туман.

— Вот так, например, — услышал я чей-то грозный голос.

Существо начало быстро расплываться, а затем и вовсе окончательно исчезло, как и темный коридор. Теперь я видел лишь какую-то серую ткань, располагавшуюся под потолком, а также смутные очертания двух человек, стоявших возле того места, где я лежал. Туман перед глазами не давал мне различить что-нибудь еще. Да и, честно говоря, мне хотелось поскорее закрыть их.

— Да сожрут тебя гули [50] , Ранаи! — рявкнул все тот же голос.

— Простите, господин, — промямлил второй неуверенно в ответ.

— Клянусь задом павиана! Ты только горшки с дерьмом выносить способен! Убирайся с глаз моих!

Послышался звук поспешных шагов, шелест одернутой ткани, и собеседник «грозного» человека выскользнул из помещения.

Силуэт незнакомца возник в тумане передо мной и, прежде, чем я окунулся в забытье, он произнес:

— Кто же ты такой, а? Ничего, скоро я это узнаю.

50

Гуль — существо из арабских мифов, оборотень, обитающий в пустыне и питающийся свежей мертвечиной.

Глава 3

На этот раз я отчетливо осознавал, что это сон, однако легче от этого не становилось. Я вновь оказался в камере темницы храмового комплекса Эсагилы, прикованный толстой цепью к холодной стене тюрьмы, выложенной необожженным кирпичом. Напротив снова стоял кувшин с «аккадским вином», а за прутьями решетки виднелся Тегим-апал, с такой знакомой ухмылкой бывалого мучителя. В левой руке он держал ключи от камеры, а в правой — заточенный топор, лезвие которого угрожающе сверкало в тусклом свете факелов.