Клубок со змеями
Шрифт:
Я оставил ее колкость без внимания:
— Когда я медленно пронзал горло толстяка, то думал о том, сколько боли он тебе причинил.
Я увидел, что последние слова произвели на нее впечатление. Бастет села на ложе, сильно поморщившись, ибо ей пришлось облокотиться на больную руку. Ее лицо оказалось практически вплотную к моему. Свою здоровую кисть она положила мне на колено, отчего все мое тело резко обдало жаром.
— Пожалуй, — прошептала она, — ты можешь задержаться. Если хочешь, конечно.
— Разве ты в том состоянии?
— Сейчас
— Да? Почему?
— Ты разболтал, что я боюсь гиен.
— Все чего-то боятся. Это нормально, и уверен — никто тебя за этот страх не осудит. Я-то уж точно.
— А чего боишься ты?
— Раньше боялся за свою драгоценную шкуру.
— А сейчас?
Я нежно прикоснулся к ее груди:
— А сейчас и за твою.
— Польщена. И все же ты слишком много болтаешь. Может, подрезать тебе язык?
— Лучше займи его чем-нибудь приятным. Тогда ему некогда будет говорить, — сказал я, жадно впиваясь ей в губы.
В ту ночь из шатра Хазина вновь раздались женские крики, но они не имели ничего общего с теми, что вырвали меня из кошмарного видения.
Я аккуратно поднялся, стараясь не разбудить Бастет. Она крепко спала, уткнувшись лицом в спинку ложа. Сквозь дыры в шатре лился утренний свет и падал на стол косыми лучами, заставляя меч красиво переливаться золотистым оттенком. Почувствовав сухость во рту, я огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы утолить жажду, но в глаза бросался лишь огромный сосуд с колодезной водой, мрачно стоявший в углу. Все это напомнило мне о наличии проблем, которые могут стать очень серьезными, если не начать их решать прямо сейчас. Бросив взгляд на Бастет и, в который раз отметив про себя красоту ее стройного и сильного тела, я быстрым шагом направился к выходу.
Разбойник, смотревший ночью на звезды, сидел в той же позе, что и вчера. Только теперь его голова склонилась на грудь, и он, не стесняясь, храпел на весь оазис. Однако, заслышав мои шаги, мгновенно проснулся и вскочил на ноги. Сонные глаза на лице, наполовину скрытом под накидкой, виновато забегали.
Решив не терять время на приветствие, я сразу задал интересующий вопрос:
— Сколько кувшинов с вином у нас осталось?
Разбойник нахмурил лоб и сдвинул брови. Я буквально ощущал, как он старательно копается в собственной памяти.
Наконец, после долгой паузы, он потер подбородок рукой и ответил:
— Вроде, пять или шесть.
— Точно сказать не можешь?
— Нет, господин Саргон. Я не помню, но наверняка не более шести. Вам принести один, что ли?
— Нет, — я вскинул руку, — ни в коем случае. Хоть я и хочу пить, но придется терпеть.
Тот вопросительно посмотрел на меня:
— А чего такого-то?
— То, что колодец отравлен, и мы не можем пополнять запасы воды. Значит, для утоления жажды десяти человек осталось шесть кувшинов с вином.
До разбойника, наконец, начало доходить то, о чем я говорю. Его глаза полностью прояснились ото сна. А вот лицо, наоборот, помрачнело.
— И чего будем делать? — спросил он.
— Нужно уходить. И как можно скорее. До лагеря в оазисе два дня пути, так?
— Т-а-а-к, — медленно протянул он.
— Мы должны отправиться в путь не позднее сегодняшнего вечера. Будем продвигаться ночью, чтобы меньше испытывать жажду и беречь силы. Тогда, скорее всего, доберемся до места назначения в полном составе и без особых проблем.
— Так давайте поедем прямо сейчас! — разбойник явно нервничал.
Я покачал головой:
— Нет, у нас остались еще здесь дела.
Тот недоуменно обвел взглядом стоянку караванов:
— Дела? Здесь? Какие?
Я указал пальцем на тела наемников:
— Трупы. Их надо убрать. И тела слуг караванщика тоже. Вообще всех необходимо предать земле... то есть, песку, — я обвел рукой стоянку.
— Зачем?
Я нетерпеливо вздохнул:
— Затем, что когда сюда явится очередной караван и обнаружит полусгнившие останки, то что они подумают? Правильно. Что нечего больше использовать этот путь для перевозки ценных товаров, раз на нем убивают людей и грабят торговцев грозные разбойники.
— Этой стоянкой редко пользуются... — неуверенно начал, было, налетчик, но я его прервал.
— И что с того? Какой смысл отказываться от, пусть и не значительного, но источника дохода? Уберите трупы и закопайте поглубже в песок, чтобы ветер со временем не обнажил останки.
— Сделаем, — кивнул разбойник. — А с колодцем что?
На секунду я задумался, а затем, поманив его пальцем, отправился в сторону источника воды. Подойдя вплотную к колодцу, я заглянул внутрь.
— Как часто здесь останавливаются караваны? — спросил я, не оборачиваясь и облокотившись здоровой рукой о край.
— Не чаще, чем раз в месяц. Это не самый оживленный торговый путь. То, что такой богатый караван решил здесь пройти...
Он еще что-то говорил, но я его уже не слушал, просчитывая в уме варианты. Первой идеей было заколотить колодец и оставить послание, что вода отравлена, но я быстро отказался от нее. Такой ход отпугнет торговцев от стоянки еще быстрее, чем полуобглоданные стервятниками трупы. Но, с другой стороны, весть об отравленном источнике быстро разлетится по округе, и исход будет таким же. Если только... Я слегка подался вперед, внимательно всматриваясь в воду.
— Как часто, ты говоришь, здесь ходят караваны? Раз в месяц? — спросил я.
— Да, примерно. Возможно, даже реже.
— Тут хороший приток. Это неудивительно. В песчаной почве вода течет быстрее.
— Откуда вы знаете?
Я улыбнулся через плечо:
— Я же бывший ремесленник. И хотя я строил хижины, а не колодцы, об устойчивости почвы и грунте знать полезно. Чтобы однажды хозяин хижины не проснулся и не обнаружил, что его дом улетел в овраг или уплыл по реке.
Я вновь посмотрел в колодец: