Клятва Грейсона
Шрифт:
Я встретился с мудрым взглядом Шарлотты, задумываясь над ее словами. Мне казалось, что моя жена принесла эту собаку домой не просто так, она принесла ее с явным намерением попытаться излечить что-то во мне, что так давно ранило меня, оставив ужасный шрам в душе. Но, судя по печальному и напуганному взгляду Киры, возможно, и она нуждается в том, чтобы ей помогли исцелиться. Возможно, мы только формально были мужем и женой, но она проявила по отношению ко мне незаслуженную доброту. Без каких-либо скрытых мотивов, просто потому, что она могла дать мне частичку своего добра и света. И, возможно, она заслуживала того же самого в ответ.
— Заверни два сэндвича, Шарлотта, — с напором проговорил я. — Я еду с ней.
Шарлотта только улыбнулась мне понимающей улыбкой.
Глава 14
Кира
Я
Закрыв дверцу багажника, я стояла и наблюдала за ним, пока он не подошел к машине.
— Что ты делаешь? — проговорила я.
— Собираюсь ехать с тобой, — ответил он, открывая багажник и доставая мой чемодан.
— Едешь со мной? — пролепетала я. — Но…
Он закрыл дверцу багажника, поворачиваясь ко мне.
— Кира, будет смотреться более убедительно, если мы оба поедем к твоему отцу. Мы затеяли это деловое сотрудничество вместе, а, значит, мы вдвоем должны присутствовать там, чтобы заставить это работать. Считай, этим действием я отрабатываю часть моей доли. — Он направился к своему грузовику и загрузил оба моих чемодана и свою небольшую сумку на заднее сидение.
— И почему это ты укладываешь мои чемоданы в свой грузовик?
— Потому что мне нравится водить.
Я вскинула руки вверх, чувствуя себя внезапно растоптанной и униженной. Это ощущалось слишком знакомо.
— Полагаю, что это часть твоего властного драконьего характера?
— Вероятно.
Он поместил небольшой пластиковый пакет, — наполненный, как мне казалось, сэндвичами, которые сделала Шарлотта, — в карман, расположенный на спинке позади сидения и уселся за руль. Я открыла дверь с пассажиркой стороны, смотря на него, но не забираясь в машину.
— Тебе доставляет удовольствие выводить меня из себя, не так ли?
Он сделал вид, что размышляет над этим.
— А это имеет смысл. — Он взглянул на меня. — Но это не поэтому.
— Ты не должен чувствовать себя обязанным делать это, — проговорила я. Откровенно говоря, я не очень хотела, чтобы в первый раз Грейсон встречался с моим отцом, когда я буду говорить ему о нашей свадьбе. Я уже могу представить его холодное презрение, которое он продемонстрирует не только мне, но и Грейсону. И мне нужно узнать будет ли имя Грейсона звучать для него знакомо. Я сомневалась в этом — потому как мой отец имел склонность помнить лишь тех людей, которые продолжали исполнять его прихоти. И помимо всего, та ситуация, что произошла некоторое время назад, могла открыться за пару мгновений. И помимо этого, я не могу представить Грейсона в одной комнате с моим отцом, когда я буду сообщать ему о том, что вышла замуж, не спрашивая его разрешения. Вещи могли выйти из-под контроля, а я не желала, чтобы кто-либо — особенно Грейсон Хоторн — стал свидетелем этого. Особенно, когда я была уверена, что мой отец не приложит ни капли усилия, чтобы хоть в какой-то мере, степени или форме уважительно отнестись к чувствам Грейсона.
Господи, когда я начала задумываться о чувствах Дракона?
Каким-то образом дела обстояли так, что я и правда переживала за его чувства.
— Это самый подходящий способ, чтобы справиться с этим, Кира. Теперь мы можем ехать? Я не хочу попасть в пробку на улицах Сан-Франциско.
— А кто позаботится о Шуги? — поинтересовалась я, делая последнюю попытку убедить его.
— Шарлотта. Верджил охотно поможет ей. Кажется, собаке он приглянулся.
Я раздраженно выдохнула, но затем смягчилась. Отлично, он мог поехать со мной и увидеть своими глазами, почему я была готова выйти за него замуж, чем просить что-то у моего отца в этой жизни или же в любой другой. Он увидит, кем я являлась на самом деле. И это меня пугало. Но почему? А затем я поняла — потому что я хотела, чтобы Дракон уважал меня. Я не хотела, чтобы он видел во мне испорченную наследницу, он определенно точно осуждал меня в тот день, когда я впервые зашла в его офис, когда все,
И, вероятно, это было очень, очень глупо.
Сглатывая свое внезапное ощущение замешательства, я опустила окно, когда мы выехали за ворота, вдыхая глоток свежего воздуха, который все еще был наполнен сладковатым ароматом позднего лета.
— Где ты планируешь остановиться? — спросил Грейсон, когда мы повернули на скоростную автомагистраль.
— В отеле, — просто проговорила я.
— Не у Кимберли?
Я покачала головой.
— Теперь у меня есть деньги для того, чтобы остановиться в приличном отеле, я не хочу им навязываться. Их квартира крайне скромных размеров.
Грейсон кивнул.
— Кажется, она твоя лучшая подруга.
— Так и есть. Она лучшая подруга. — Я улыбнулась, откидывая голову назад на сидение. — Мы выросли вместе. Ее мама пришла к нам работать, когда нам обеим было по пять лет. Она мне даже больше не как подруга, а как сестра. В то время моя мама как раз умерла, — я прикусила губу. — Произошел несчастный случай на лыжах, и… мама Кимберли, Роза Мария, как бы взяла меня под свое крыло в то время. — Я улыбнулась, возвращаясь мыслями к более приятным воспоминаниям, чем тем, которые были связаны с отцом и моей свадьбой. — У Кимберли было день рождение через пару дней после того, как ее мама устроилась к нам работать, и Роза Мария по этому случаю устроила небольшую вечеринку, куда пригласила детей всех людей, кто работал у нас. Я так отчаянно хотела пойти, умоляла моего отца свозить меня в магазин, чтобы я могла купить подарок, но мой отец проговорил: «Тебе не нужно покупать ей подарок, потому как ты не пойдешь туда. Дэллэйеры не общаются с такими безродными людьми». — Я понизила свой голос, делая его более грубым, чтобы подражать голосу моего отца и улыбнулась Грейсону. Он немного нахмурился и не улыбнулся в ответ. — Ну, и как ты можешь догадаться, — я сверкнула в него еще одной улыбкой, выпрямляя спину. — Я не собиралась спрашивать разрешения, поэтому я взяла цепочку, которую мне подарила моя мама, с небольшим кулоном в виде сердечка и попросила нашего садовника, Джорджа, разделить его пополам. Я повесила его на нитку, затем пробралась на вечеринку по случаю дня рождения Кимберли, подарила ей самодельный подарок, и объяснила ей, что он означает, что мы будем друзьями навсегда. — Мое сердце наполнилось теплом от того воспоминания. — И она до сих пор моя подруга.
Грейсон сохранял молчание, лишь прикусил губу, не смотря на меня. Я уставилась вперед, чувствуя себя неловко, и на протяжении пары мгновений ощущала на своем лице его пристальный взгляд.
— Ты до сих пор близко общаешься с Розой Марией?
— Нет, — проговорила я печально. — Мой отец уволил ее год назад. Это все было очень неловко и болезненно для нее, потому что у них были отношения, так же он заменил ее на новую, более молодую девушку модельной внешности, чтобы та выполняла два занятия одновременно — была его домработницей и любовницей. Роза Мария не ответила согласием ни на одну мою попытку встретиться с ней. — Я махнула рукой, стараясь отмахнуться от предмета разговора и боли, связанной с ним. Впрочем, как обычно, когда я обсуждала это.
— Она винит тебя? — проговорил Грейсон, со странным надрывом в голосе.
— Кимберли говорит, что она не обижается и не держит зла, но для нее достаточно болезненно поддерживать общение с теми, кто напоминает ей о том, что сделал мой отец. Уверена, что она любила его. В то время как он… что тут скажешь, он видел в ней лишь удобного человека, который содержал его дом в порядке и его постель в тепле.
— Понятно, — проговорил он жестким голосом. Я взглянула на него, понимая, что каким-то образом, он осознавал, по какой причине я делюсь этими воспоминаниями с ним.