Клятва Грейсона
Шрифт:
— Я тебя уверяю, мы не смогли бы, и никогда не станем делать этого, по причинам, которые далеки от тех, почему я женилась на Грейсоне.
В течение нескольких минут мы стояли в состоянии напряженного противостояния.
— В конце концов, прекращайте нести весь этот бред, — рявкнул мой отец.
Купер сделал глубокий вдох, смотря на меня еще на протяжении одного долгого мгновения, прежде чем проговорить.
— Но нам необходимо постараться это как-то решить, — в его голосе прозвучала нотка покорности. Я взглянула на Грейсона, переводя дыхание. Теперь они перешли
Слова моего отца, которые я подслушала год назад, внезапно прозвучали в моей голове.
«Не волнуйся, Купер. Я отошлю ее подальше, пока все не уляжется. Просто сосредоточься на конечной цели на данный момент времени».
— Это их территория. Так давай покинем ее им на радость. — Я прекрасно понимала, что мои слова прозвучали горько. На последних словах мой голос сломался, выдавая глубокую боль, что таилась у меня в сердце.
— Кира… — Купер начал говорить, но я упрямо покачала головой и потянула Грейсона за руку. Грейсон отказался следовать за мной, решительно двигаясь в сторону моего отца.
— Ты, возможно, и приходишься ей отцом, — едва слышно проговорил Грейсон, его голос звучал спокойно, — но больше никогда не смей поднимать руку на мою жену. Я понятно выразился? — мой отец высокомерно смерил Грейсона взглядом, а затем посмотрел на меня.
— Будь счастлива, Кира Хоторн. — Проговорил он иронично. Его слова ударили меня словно еще она пощечина.
Но это же было то, чего я так хотела, не так ли? Свобода. Тогда почему мне так отчаянно больно.
На этих словах мой отец развернулся и ушел, Купер остался стоять на своем месте, а мы с Грейсоном развернулись и направились прочь. Грейсон крепко сжал мою руку, когда мы спускались вниз по лестнице. В то мгновение я отчетливо осознала, что единственная вещь, которая не позволяет мне упасть — это его рука в моей.
Глава 15
Грейсон
Я положил чемодан Киры на кровать в отеле и повернулся к ней. Она все еще не говорила с того момента, как мы покинули дом ее отца. Я тоже не предпринимал попыток заговорить с ней — мне так же необходимо было время, чтобы переварить, что произошло. Я бы сразу, не раздумывая, отправился бы в Напу, но Кира хотела посетить ее детский центр, и предполагаю, что он был закрыт к настоящему времени. Мы заедем туда утром после того, как хорошенько выспимся и избавимся от воспоминаний того, что произошло с ее отцом.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, и ее красивые глаза встретились с моими, огромные, озаренные светом и наполненные такой отчаянной болью. Ее страдания оказали на меня такое влияние, словно меня с размаху ударили кулаком в живот, я судорожно выдохнул.
Это — то, с чем пришлось расти этой красивой живой девушке?
Я понимал ее боль, каково это постоянно чувствовать себя разочарованием.
Каким образом ей удалось не запятнать этот свободный, открытый дух среди этой холодности и презрения? Как ей удалось быть выше этого?
Когда
— Ты должно быть ненавидишь меня из-за того, что я тебя втянула во все это, — наконец проговорила она, отводя взгляд в сторону и прикусывая от волнения губу. — Мне так жаль.
Ненавижу ее?
Я направился в ее сторону.
— Нет, это я должен быть тем, кто извиняется. — Я скользнул нежно костяшками пальцев вниз по ее ушибленной щеке. — Если бы я только смог предвидеть, что он собирается ударить тебя, я был бы намного ближе к тебе, чтобы суметь предотвратить это.
Она покачала головой.
— Мне следовало получше продумать, как преподнести эту новость ему. Он практически никогда не поднимал на меня руку. Я на самом деле удивлена. Но я спровоцировала его. Не могла сделать по-другому. — Она пронзительно выдохнула.
— Это не твоя вина, что он ударил тебя, Кира.
Она кивнула, но не выглядела убежденной.
— Полагаю, что было бы неплохо сейчас принять долгую, горячую ванную и отомкнуть. Может быть, заказать ужин.
Я понял; она хотела остаться одна.
— Конечно. Пойду, устроюсь в другой комнате. Кира кивнула и направилась к двери, которая отделяла ее комнату от остального номера, подхватывая с пола небольшую сумку, где я ее оставил. Я бы и сам не отказался устроиться поудобнее в комнате, в которой она будет спать, но после происшествия с отцом Киры и ее бывшим женихом, я прекрасно осознавал, что было не то время, чтобы попытаться достичь своих сексуальных целей связанных с ней. Я почувствовал новую волну вины за то, что вообще старался получить что-то от нее — кажется, она натерпелась достаточно за свою жизнь.
— О, и Грейсон, — проговорила она, оборачиваясь ко мне на полпути. — Спасибо за то, что ты сказал моему отцу, о том, что я твоя жена…
Я немного помолчал.
— Ты моя жена.
Она мягко улыбнулась.
— Ты знаешь, что я имею ввиду. Просто из твоих уст это прозвучало, будто я твоя настоящая жена. Это было очень даже убедительно.
Я слегка нахмурился, но толком не знал, что сказать. Это было правдой — она не была моей настоящей женой. Если бы она была, то я бы точно знал, что сделать, чтобы убрать этот загнанный взгляд в ее глазах. Я просто кивнул в ответ.
— Увидимся утром.
Я направился к себе в комнату и принял душ, смывая со своего тела дорожную пыль и избавляясь горечи столкновения с отцом Киры из моего разума. Все во мне буквально взывало к тому, чтобы долбануть кулаком по лицу Фрэнку Дэллэйеру, когда он дал Кире пощечину. Но я сдержался. Нападение на кого-то только отправило бы меня обратно в тюрьму, а я не собирался рисковать этим. Таким образом, случившееся только послужило напоминанием о моем позоре, который я принес с собой домой, как ничтожный человек.