Клятва Люка Болдуина (сб.)
Шрифт:
Он говорил с улыбкой, но вполне серьёзным тоном и, широко расставив ноги, стоял над ними в ожидании вопросов. Люк потрясённо молчал. И Дэн не махал хвостом. Дядя Генри мог кого угодно привести в отчаяние.
— Пойдём умываться, Люк, — весело позвал он. — И сядем ужинать.
— Его не переубедишь, Дэн, — прошептал Люк, — нет. Но если он не видит, как ты выглядишь, значит, это у него глаз не видит, а не у тебя.
7. По-другому умный человек
Они сели за стол. Окна, забранные сетками, были распахнуты настежь, и с озера тянуло прохладой.
— О чём ты задумался, мой мальчик? — вдруг спросил дядя Генри.
— И правда, о чём, Люк? — подхватила тётя Элен.
— Да так, ни о чём.
— Но ты витал где-то в облаках.
— Я думал про мистера Кемпа. Странный он человек, правда?
— А что в нём странного, Люк?
— Не знаю. Просто странный, другой какой-то.
— Может, он и странный, Люк, — сказал дядя Генри, — но это не мешает ему быть большим хитрецом. Я в некотором отношении очень уважаю мистера Кемпа. Запомни, Люк, я отнюдь не во всём с ним согласен, но он добрый сосед и образованный человек. Я очень уважаю мистера Кемпа.
— Он не такой фермер, как другие в округе?
— Нет, он такой же фермер и держит коров. Послушай, Люк, объясни мне, почему он кажется тебе странным. — Обратившись к жене, он добавил: — Ребёнок часто способен заглянуть человеку в самую душу. Меня интересует, что Люк видит в мистере Кемпе. Может, наш мальчик в самом деле отличается проницательностью.
— Да нет, я ни о чём серьёзном не думаю, дядя Генри, — запротестовал Люк.
— Знаю, знаю. Так каким же тебе показался мистер Кемп? Что особенного ты в нём приметил?
— Ну, во-первых, по-моему, он человек неторопливый. Я заметил, что он никуда не спешит.
— Верно. Продолжай, Люк.
— У него такой вид, будто он бездельник и потому его ничего не волнует. Он когда-нибудь волнуется, дядя Генри?
— Пожалуй, если как следует подумать, нет, Люк.
— Но я не хочу сказать, что он бездельник, дядя Генри.
— Я понимаю, чту ты имеешь в виду. Нет, бездельником его не назовёшь.
— У него такой вид, будто он… будто он улыбается про себя.
— Философ, — подсказала тётя Элен.
— Правда, тётя Элен? А что такое «философ»?
— Мистер Кемп — славный старичок, Люк. По-моему, вот это и есть философ: славный старик.
— Не перебивай Люка, Элен.
— А я ему не мешаю, Генри.
— Мне он понравился. Понравился, и всё, — упрямо повторил Люк, потому что дядя Генри с одобрением кивал головой. Люк не мог поверить, что такой деловой человек, как дядя Генри, будет всерьёз слушать его мнение о других людях. — Мне кажется, — вдруг решился он, — что мистер Кемп уже давно присматривается к людям и вещам, а потому знает, чту в жизни ценно, а что нет.
— Нет-нет, Люк, — энергично запротестовал дядя Генри, — вот тут ты не прав. Тут я с тобой не согласен. Хотя, должен признать, мальчик, что ты, можно сказать, раскусил мистера Кемпа. Ты умеешь смотреть, Люк. А значит, будешь человеком здравомыслящим, что и требуется. В нашей жизни успеха можно добиться только тогда, когда умеешь судить о людях по их заслугам. — И он с одобрением похлопал Люка по плечу. — Отлично, мой мальчик. — Откашлявшись, как председатель собрания перед тем, как подытожить и прояснить всё сказанное, он продолжал: — Мистер Кемп и вправду давно присматривается к людям и вещам, Люк, но только в одном месте, под одним небом, на одном озере — в своей собственной усадьбе, да уже в течение пятидесяти лет. Мистер Кемп получил университетское образование. А когда его отец умер и оставил ему кое-какие деньги, знаешь, что он сделал? Он вернулся в свой родной дом, чтобы сидеть там, стариться вместе со своей землёй и никуда не спешить. Приходится только сожалеть, Люк, когда интеллигентный, образованный человек, вроде мистера Кемпа, не пытается принести пользу людям. Никакого желания действовать. И ты ошибаешься, полагая, что он знает, что ценно, а что нет. По-моему, он этого не знает. Совершенно не знает. У него в голове всё перепутано. Он для меня загадка. Трудно объяснить, почему. Захоти он заняться полезным трудом, он бы на всё смотрел по-другому, и тогда я мог бы его понять.
— Но, Генри, согласись, что у его коров лучшее в округе молоко, — заметила тётя Элен.
— Да, да, но эти коровы у него вместо развлечения.
— Он приглашал нас с Дэном помочь ему загнать коров, — сказал Люк. — Можно?
— Конечно, Люк.
— Тогда мы пойдём сегодня, — решил Люк.
Позже, шагая вместе с Дэном по дороге, Люк раздумывал над тем, почему ему так хочется помочь мистеру Кемпу. Он ещё не был в состоянии уяснить, что истинная причина кроется в желании быть рядом с человеком, который разделяет его любовь к Дэну, и объяснял это интересом к тому, чего не делал никогда в жизни.
Было около половины восьмого вечера, и похожее на огромный красный шар солнце плыло над вершинами деревьев, клонясь к западу. А в конце дороги, далеко за городом вставали синие горы, которые вдруг превратились в тёмно-синие с лиловым оттенком. Дорога была засыпана щебёнкой, в которой попадались острые камушки, а потому Дэн, боясь за лапы, осторожно шагал по заросшей травой обочине. Когда они подошли к дому мистера Кемпа, высокому трёхэтажному с небольшой верандой строению из кирпича, Люк остановился в нерешительности. Если бы мистер Кемп сидел на веранде с газетой в руках, всё было бы проще, но его там не было.
— Может, не будем входить, а, Дэн? — спросил Люк, когда Дэн выжидательно посмотрел на него. — Может, просто погуляем сами?
Но Дэн, который уже не спеша шёл по дорожке с таким видом, будто много раз здесь бывал, только обернулся, словно зовя его за собой. «Будь у меня наготове несколько ни к чему не обязывающих, небрежных фраз, — подумал Люк, — мне было бы нетрудно оправдать перед мистером Кемпом своё появление. Я мог бы, например, сказать: «Дэн завернул к вам, мистер Кемп, вот я и решил тоже зайти». А если бы мистер Кемп оказался занят, я мог бы сказать: «Пошли, Дэн, не будем мешать другим».