Клятва мёртвых теней
Шрифт:
Я побежала со всех ног мимо смеющихся подростков прямиком до дома. На дрожащих ногах я поднялась в спальню, завернулась в одеяло и проплакала до утра.
На следующий день мне пришлось услышать множество грязных сплетен и догадок, почему я тогда вырвалась не просто в слезах, но еще и с окровавленными руками и лицом.
Кто-то заявил, что я религиозный фанатик и принесла свою кровь в жертву святому Иосифу в День святых. Другие предположили, что я настолько испугалась, что решила покончить с собой. Дети церковного пастыря и вовсе обвинили меня в осквернении места упокоения святого и облили благословленной
Существовала же причина, почему Логан и его друзья так издевались надо мной в ту ночь? Что со мной было не так?
С того дня я избегала склепа святого Иосифа, да и самого кладбища. Голоса периодически шипели в моих снах в последующие годы, отчего я просыпалась среди ночи в холодном поту и сидела на кровати, рассматривая безмятежную луну на темном небосводе, пока ей на смену не приходило солнце.
Маме я об этом так и не рассказала, просто приняла заслуженное наказание за то, что убежала ночью на кладбище без разрешения, – целый месяц убирала весь дом сама.
Я больше не пыталась стать частью своего класса или какого-либо общества. В чем был смысл? Я избегала смотреть Логану или его братьям в глаза в школьном коридоре и обходила стороной всех популярных одноклассниц.
Если притвориться, что их не существует, люди перестают обращать внимание и на тебя.
Воспоминания о последнем визите в склеп святого Иосифа проносились перед моим взором, словно фильм на быстрой перемотке. Я не хотела фокусироваться ни на одном из конкретных моментов, но остановить поток не могла.
От мысли о возвращении туда ночью у меня кружилась голова.
На небосвод вышли тучи. Раскаты грома предупреждали меня о дожде, но я их проигнорировала и даже не захватила зонт.
Я думала только об одном: мама в опасности. А еще – что магия реальна и мама врала мне все эти годы.
Ночь начинала вступать в свои права. Я застыла перед открытым шкафом. Как мне стоило одеться? Где находится Дом крови? Жарко ли там? Или, наоборот, царит лютый холод?
Мне почему-то представлялось, что там холодно, мокро и серо, как в пещере посреди темного леса. А еще все чертят пентаграммы на земле и поют у костра. В моей голове звук этих песен казался преследующим, будоражащим и заповедным.
Очевидно, все мои представления о ведьмах и магах – это совокупность фильмов, сериалов и книг. Вряд ли реальность им соответствовала.
Я задрожала и заметила, что забыла закрыть утром окно в спальне. Ущипнув за щеки, холод встряхнул меня. Но и этого было мало, чтобы я начала смотреть на ситуацию трезво. Моя мама в беде, и больше никто не видел, как она исчезла. В полиции надо мной посмеялись.
Я должна последовать за Ратбоуном в Дом крови. У меня ведь нет выбора, не так ли?
Привычная картина моей спальни сменилась на каменную пещеру, напоминавшую склеп святого Иосифа: собачий холод, опустевший комод посреди комнаты и проклятая новая луна. Мой мозг играл со мною злую шутку. Я представила, как мама лежит поверх древней гробницы, связанная и покрытая синяками.
Какие правила существовали в магических тюрьмах? Насколько сильно, по их мнению, мама согрешила? Мучили ли они ее?
Я
Они и в самом деле светились.
Жуть.
Не может быть во мне никакой магии! Нет! Ладони выглядели как обычно, оттенок кожи не изменился. Да и внутри я не чувствовала ничего особенного. Должно быть, я действительно приемная дочь. Или меня случайно подменили в роддоме. А это свечение в глазах – результат моего больного воображения. Может, вся эта история – какая-то чудовищная ошибка?
Я обязана все выяснить и освободить маму, где бы ее ни держали.
И как бы страшно мне ни было.
Весь путь на кладбище я провела, вдыхая запах маминых духов в ее машине. На пассажирском сиденье все еще лежала аккуратно свернутая форма медсестры. А под сиденьем нашлась коробка с елочными игрушками, которые мама собиралась пожертвовать местному детскому дому к праздничному сезону. Все внутри сжалось.
В багажнике на каждой кочке подпрыгивал небольшой чемодан, который я планировала взять с собой на юг. Он наверняка пригодится там, куда мы отправимся. Но можно ли перенести чемодан через портал? Об этом я у Ратбоуна не спросила.
Телефон пискнул новым сообщением, и я оторвалась от вождения, чтобы быстро прочитать:
Серьезно, олененок? Ты оставила развалюху у общаги и даже не попрощалась?
Последний час Аклис пыталась со мной связаться, но я игнорировала ее, сгорая от стыда. Что я могла ей ответить? Подруга наверняка решила, что я струсила и побоялась с ней попрощаться. И отчасти она права.
Меня не смогли согреть ни старый красный свитер, ни куртка. Я начала подозревать, что причиной дрожи в коленях был вовсе не холод. Глаза слипались, но оживленная дорога не позволяла уснуть. Я приехала к воротам на кладбище в назначенное время, но не сразу заставила себя вылезти из машины. Воспоминания четырехлетней давности вонзили когти мне в спину, а затем поползли к затылку. Неровное дыхание эхом отдавалось в ушах.
Тело умоляло меня развернуться и сбежать домой.
Я потянула за ручку двери и пожалела, что не взяла у Ратбоуна номер телефона. Придет ли он? Я представила, как стою возле склепа, напуганная до чертиков, а этот чудак так и не появился…
К счастью, мои тревоги не оправдались. Он стоял в указанном месте, одетый весь в черное. Оттенок его кожи из-за свинцовых туч казался голубоватым вместо зеленого, а и без того резкие черты выглядели еще более острыми. Ночь сделала его привлекательнее.
Из-за склепа вышла девушка. Ратбоун тихо обратился к ней, но затем заметил меня. Выражение его лица сменилось моментально: взгляд посуровел, а плечи напряглись. Я нервно сглотнула и покатила чемодан за собой.
Девушка заговорила первая. У нее были яркие рыжие волосы, и кудри развевались на ветру, как пламя.
– Я же сказала, придет, – ухмыльнулась она.
Ратбоун по-прежнему хмурился. Я открыла рот, но парень пресек мою попытку представиться незнакомке.
– Ты опоздала.