Клятва ненависти
Шрифт:
— Это «да»?
Я нежно потерла ее нос.
— Боже, ты такая великолепная.
Она тяжело вздохнула, и я изобразила вздох.
— Ты только что согласилась со мной? Конечно, согласилась. Ты знаешь, что ты самая красивая на свете.
Я почесала ей бархатный нос.
— Рагна.
Она фыркнула в ответ, и наши взгляды встретились.
— Рагна — твое имя.
Прошло мгновение, в ее темном взгляде было что-то, совпадающее с эмоциями, сжимающими мое сердце, — что-то, что я не могла точно описать.
Одиночество.
Безнадежность.
Отчаяние
Рагна увидела меня. Она не видела завесу или мои грехи. Ей было наплевать на мое прошлое или мое разбитое сердце. Она не осуждала. Она увидела меня – Джулиану.
Рагна откинула голову назад, ее грива развевалась, и впервые за очень долгое время я почувствовала, что улыбаюсь. Правда, от всей души.
— Я ждала тебя, Рагна. Мы станем лучшими друзьями.
Киллиан
Неделю спустя
Я вспомнил, как впервые увидел ее. Прячась за стогом сена, наблюдая, как я готовлю Угля, черного жеребца, которого я тренировал после того, как епископ Романо попросил меня об этом.
Уголь был упрямым.
Он просто никого не подпускал к себе, не говоря уже о том, чтобы ездить на нем. Он уже ранил двух других дрессировщиков лошадей, которых нанял Бишоп, и когда он попросил о помощи – я не мог сказать «нет».
Не тогда, когда мы должны были сохранить дружеские отношения. Не тогда, когда мой отец заранее предупредил меня, что Бишоп будет моим будущим тестем, и я должен сделать все, чтобы угодить ему, достаточно, чтобы он с радостью отдал мне свою дочь.
И особенно не тогда, когда я знал, что Уголь нуждается во мне.
Кто-то скажет, что у меня есть способность говорить с лошадьми, потому что я хорошо с ними обращаюсь.
Я до сих пор помню вспышку платиновых светлых волос, когда Грейс бросилась прятаться, когда мой взгляд поймал ее за сеном.
— Я знаю, что ты там, — крикнул я, проводя рукой по груди Угля. Он топнул каблуком и почти сердито повернул голову в сторону. — Ага-ага. Ты меня ненавидишь, — пробормотал я упрямому жеребцу.
— Тебе лучше выйти сейчас, — сказал я достаточно громко, чтобы девушка меня услышала. — Я не люблю, когда ко мне подкрадываются, а Уголь немного непредсказуем. В конце концов ты можешь пострадать.
Это сработало. Она издала небольшой писк, и боковым зрением я увидел, как она выходит из-за стога сена.
— А кто вы, мисс…?
Она ломала руки.
— Я должна ответить на это?
— Ты воровка? — строго спросил я. Но я уже знал, что это не так.
Во-первых, она не была ни одета, ни похожа на воровку.
Во-вторых, она слишком много ерзала, чтобы быть воровкой.
И в-третьих, охрана Бишопа была жесткой, и такая маленькая девочка, как она, точно не смогла бы проникнуть внутрь. Итак, я уже пришел к одному выводу.
— Конечно, нет, — ответила она, явно оскорбленная таким суждением.
Внимание Угля было приковано к ней, и я очень хорошо знал этот взгляд. Он определенно не любил ее и чувствовал угрозу от ее присутствия. Я держал его, пытаясь успокоить большого зверя.
— Ты сделала что-то не так и теперь убегаешь?
Ее губы сузились.
— Нет.
— Тогда почему ты не можешь назвать мне свое имя?
— Потому что я не хочу.
— Неприемлемый ответ, принцесса, — прохрипел я.
Ее губы приоткрылись, и я увидел, как она резко вдохнула.
— Ты уже знаешь, кто я, — обвинила она.
Мои губы дернулись.
— Возможно, у меня уже есть идея.
Она скрестила руки на груди и на дюйм приблизилась ко мне.
— Скажи мне, — бросила она вызов.
— Ты мне скажи, — парировал я. Уголь откинул голову назад, топнул ногами и издал легкое фырканье. Он был хорошим мальчиком сегодня весь день, и я не хотел, чтобы наш незваный гость все испортил, поэтому я повел жеребца обратно в его стойло. Он радостно протопал внутрь, и я закрыл за ним задвижку, убедившись, что он надежно заперт внутри.
Он уже дважды пытался сбежать.
Я снова повернулся к девушке и потер штаны потными ладонями. Я все еще носил свою офисную одежду, так как не должен был быть здесь сегодня, чтобы тренировать Угля, но это было решение, принятое в последнюю минуту. Возможно, я скучал по его упрямой и сварливой заднице.
Она внимательно посмотрела на меня, ее взгляд скользнул от моих начищенных кожаных туфель вверх по моим ногам, а затем по моему животу. Ее взгляд на секунду задержался на моей груди, где распахнулся верх моей белой рубашки; пуговицы были расстегнуты, а рукава закатаны до локтей, пока я работал с Коулом.
Я прислонился спиной к балке и скрестил лодыжки.
— Как только ты закончишь пялиться на меня, пожалуйста, не стесняйся представиться.
Она возмущенно выдохнула.
— Я не пялилась.
Я изогнул бровь, наблюдая, как она краснеет и что-то бормочет себе под нос.
— Как тебя зовут?
— Киллиан, — наконец представился я. — Киллиан Спенсер.
Ее челюсть отвисла, и она зашипела.
— Ты…
Она посмотрела налево и направо и заломила руки вместе. Ее широко распахнутые глаза выглядели бы комично, если бы она не была так чертовски… красива, хотя выглядела такой растерянной.