Клятва ненависти
Шрифт:
Я замолчала, обдумывая его слова. Слезы хлынули по моим щекам, и я тихонько всхлипнула. Киллиан, вероятно, мог слышать меня, потому что я плохо справлялась с молчанием, но он позволил мне насладиться этим моментом.
Все, что он сказал, имело смысл, но глубоко в груди зарылась боль. Я не знала, избавлюсь ли я когда-нибудь от него. Я могла бы простить себя однажды, но я никогда не смогу забыть выражение смерти на окровавленном и изуродованном лице моей сестры.
Я потеряла три года, мучая себя. Искупление греха, который
Саморазрушение, потому что я думала, что заслужила это. Потому что я думала, что это все моя вина.
Но я не была убийцей Грейслин.
И как только это осознание пришло ко мне, как будто вся ноша спала с моей груди. Мои плечи опустились, и я почувствовала… невесомость.
Мы с Киллианом долго сидели так, находя утешение в тишине. И в объятиях друг друга. Я наполовину ожидала, что он предложит заняться сексом, но когда он этого не сделал, я почувствовала удивительное облегчение. Потому что мне хотелось чего-то большего, чем просто физического.
По крайней мере, на сегодня.
Захотелось нежности и близости.
— Ты все еще ненавидишь меня? — прошептала я, когда начала засыпать. Я моргнула раз, потом два, заставляя себя проснуться, чтобы услышать его ответ.
Его пальцы, гладящие мою голую руку, остановились.
— Так же, как боль субъективна… ненависть — это все серые области, никаких черно-белых определений. — Его рука скользнула по моей груди, обхватила один тяжелый холмик, прежде чем ущипнуть мой сосок. Жестокий.
— Я ненавижу тебя, но я жажду тебя. Я ненавижу тебя, но ты мне нужна. — Словно в доказательство своих слов, он встряхнул бедрами, его твердость впилась в изгиб моей задницы. — Ненависть — слишком простое слово, чтобы описать то, что у нас есть, то, что я чувствую к тебе. Это не ненависть, принцесса. Это намного больше. Это хаос, — прохрипел он мне в ухо.
Джулианна
Месяц спустя
Мой телефон зазвонил, пробудив меня от мертвого сна. Я ответила на звонок, не глядя на экран, уже зная, кто это.
— Доброе утро, Мирай. Не слишком ли рано? — Я поздоровалась с ней.
— Слишком рано? – усмехнулась она. — Уже почти полдень, Джулианна.
Мои глаза распахнулись, и я села на кровати, пораженная. Я посмотрела на цифровые часы на ночном столике, зияя. Мирай была права; был почти полдень. Как я проспала все утро, ни разу не проснувшись? Я даже не помнила, как проснулась, когда Киллиан встал с кровати.
Мой муж имел привычку просыпаться за час до восхода солнца. Его распорядок дня заключался в быстрой пробежке, пока на улице было еще темно, а затем
Потом был душ и завтрак, прежде чем он садился за работу.
Хотя я не покидала поместье Спенсеров с тех пор, как мы сюда приехали, Киллиан нашел несколько способов развлечь меня. Мы все ели вместе и были очень активны, когда дело доходило до секса. В этих отношениях определенно не было недостатка в физической близости.
В течение дня я болтала с Мирай по телефону, а затем просматривала свой Kindle в поисках следующего чтения.
Иногда я оказывалась на кухне, пробуя новый рецепт. Но мне не так нравилась выпечка, как верховая езда.
Поместье Спенсеров было холодным и скучным. Персонал приветливый и приятный, но держался на расстоянии. Это были крепкие отношения босса и подчиненного, не более того.
Я скучала по острову. Мирай и Эмили. Рагна и Цербер.
Но здесь, в поместье Спенсеров, было безопаснее. Мы были круглосуточно окружены охраной, и я знала, что Киллиан делает все возможное, чтобы защитить меня. И к этому долгу он относился очень серьезно.
Несмотря на то, что он умел скрывать свои чувства, всегда надевая эту холодную маску, я могла сказать, что он был напряжен и расстроен.
До сих пор все их расследования заходили в тупик. Это сделало ситуацию еще более опасной, потому что мы были совершенно слепы, когда дело доходило до того, кто был виновником. Мы понятия не имели, кто стоял за этой аварией и кто все еще охотился за мной три года спустя.
— Джулианна? — сказала Мирай, ее веселый голос прервал мои мысли.
— Хм. Да, я слушаю.
— Помнишь нераспечатанные письма, которые мы нашли? От Элиаса? — она спросила.
Верно, те письма. Положив письма и стихи Арабеллы обратно в ее ящики, я решила не открывать письма от Элиаса. Прошлое должно оставаться в прошлом, где ему и место.
Я больше не чувствовала потребности, настойчивой тяги к трагической истории Арабеллы. Может быть, это было потому, что я каким-то образом разорвала невидимые цепи, которые держали меня прикованными к прошлым историям замка, когда я решила дать своей собственной истории еще один шанс.
Переписать свою собственную историю без трагического финала.
— Я оставила их неоткрытыми, — сказала я Мирай. По определенным причинам, о которых я не должна была ей говорить.
— Да, об этом. Не сердись на меня, — начала она почти умоляюще. — Мне было так любопытно, что я не могла остановиться. Итак, я открыла эти письма и прочитала их.
— О. — Я покачала головой, полуулыбаясь. — Почему я не удивлена?
— Но Джулианна, ты должна это увидеть! — Ее пронзительный голос раздался в трубке, и я вздрогнула. — Все это время мы думали неправильно. Ты должна прочитать письма Элиаса. Это дает тебе совершенно новый взгляд на вещи.