Клятва ненависти
Шрифт:
— Ты такой большой, мне нравится, как ты растягиваешь меня. Почти больно, но это сладкое жжение.
— Черт возьми, — прорычал он. — Джулианна.
Наконец, он сорвался.
Киллиан поднялся в сидячем положении, его руки обвили мои бедра, сильно впиваясь в мою плоть. Я была уверена, что завтра утром от его прикосновения останутся синяки. Эта новая поза подтолкнула меня еще ниже к его члену, его кончик глубоко вошел в меня. Мои руки полетели к его плечам, ногти впились в его плоть.
Огонь прожег мои вены, и мое ядро
Я горела.
Я страдала, с такой изысканной болью.
С почти безумной потребностью мой темп ускорился. Я подпрыгивала вверх и вниз на его твердой длине, снова и снова забирая его в тугую оболочку моей киски. Чувствуя его. Сгорая от него. Я нуждалась в нем так отчаянно, как будто мне нужен был следующий вдох.
Его бедра каждый раз вздрагивали, чтобы встретиться с моими. Наши тела столкнулись, просто движимые высвободившейся страстью.
Почти слишком рано я достигла предела, и моя кульминация прокатилась по моему телу, сильно и быстро. Моя спина выгнулась, а связки на шее натянулись, когда мои глаза закрылись.
— Киллиан, — выдохнула я. — О, о Боже! — Мой разум был нечетким, когда мое освобождение нахлынуло на меня, укрывая меня, как толстое одеяло.
Мой темп замедлился, мое тело стало вялым, а Киллиан зарычал.
— Не смей, черт возьми, останавливаться.
Он поднял меня на руки, прежде чем резко толкнуть. Я вскрикнула, мое тело свело судорогой.
Грудь Киллиана врезалась в мою. С ворчанием он перевернул нас, потеряв остальную часть своего жесткого контроля. Пока я наслаждалась его короткой капитуляцией, я ждала, когда он сорвется.
И он сделал это.
Я задохнулась, моя спина выгнулась на кровати, когда Киллиан начал колотить меня внутри. Его рука скользнула за меня, обхватив мою задницу и приподняв бедра над кроватью. Он устроился между моих бедер, раздвинув их еще дальше, пока я не раскрылась для него.
Чтобы меня взяли.
Чтобы меня поглотили.
Чтобы меня трахнули.
Киллиан бился во мне, теряя последний контроль над собой. Толчок. Я задыхалась. Толчок. Он зашипел. Толчок. Я хныкала, а он стонал.
Его лицо было твердым, глаза блестели неукротимой похотью, и его тело содрогалось, когда он наполнял меня своим освобождением, его тело дергалось от струи за струей его семени.
Киллиан рухнул на меня сверху, его тело было сильным и теплым. Мои руки обвились вокруг его плеч, и он уткнулся лицом в изгиб моей шеи.
— Ты все еще ненавидишь меня? — спросила я, повторяя один и тот же вопрос каждый день.
И его ответ всегда был разным.
Его губы перешептывали мой пульс в моем горле, зубы скользили по моей чувствительной коже.
— Как я могу ненавидеть тебя, Джулианна? — сказал он хрипло.
Мое сердце врезалось в грудную клетку от его выбора слов.
Киллиан приподнялся
— Ты вгрызлась в мою кожу, в мои кости. Ты, блядь, вонзила нож мне в грудь, я истекаю кровью из-за тебя, принцесса. Ты убиваешь меня, а я все равно нуждаюсь в тебе, как в следующем вдохе. Ты нужна мне так же сильно, как я хочу тебя уничтожить. Как такое возможно?
— Моя любовь ядовита, — сказала я хриплым и полным эмоций голосом.
— Это чертов яд, — согласился он.
Слезы навернулись на мои глаза, и я всхлипнула.
— Мне жаль.
Его большой палец провел по моей челюсти, прежде чем коснуться моих губ. Маска упала с его лица, и я, наконец, увидела, что он сдерживал… настоящего Киллиана.
— Я сделал тебе кое-что, чего никогда себе не прощу, — хрипло признался он. Выражение страдания в его темных глазах сломало меня.
Я покачала головой.
— Я не держу зла на тебя.
Его голова опустилась, и наши губы встретились, лихорадочно и жадно. В нашем поцелуе была настойчивость, но также и изысканная нежность. Киллиан поцеловал меня так, словно боялся, что я исчезну. Мои руки сжались вокруг него, а он прижался ко мне.
Слеза скатилась по моей израненной щеке.
В его устах я нашла и свое искупление, и спасение.
Я проснулась, мое тело было истощено, но мой разум полностью отдохнул. Впервые за три года я почувствовала себя спокойно. Как будто я, наконец, принадлежу себе.
Желания причинить себе боль не было. Чувство вины и отчаяние, которые раньше грызли меня изнутри, молчали. Я потянулась и перевернулась на спину, чтобы взять подушку Киллиана. Я притянула ее к себе и уткнулась в нее головой, вдыхая его стойкий запах.
Ухмылка расползлась по моим губам, но исчезла, когда я заметила что-то другое. Что-то, чего раньше не было.
Я моргнула, глядя на свою левую руку. Это…?
Мои глаза расширились, и я задохнулась, сев прямо. Мое огромное кольцо с бриллиантом исчезло. Заменено кольцом с бриллиантовым ореолом огранки «кушон». Тот самый, который Киллиан подарил мне, когда мы впервые обручились, до аварии.
Когда Грейслин умерла, я тоже была вынуждена отказаться от своего кольца. Киллиан забрал его, думая, что его невеста мертва и семье Романо не нужно хранить обручальное кольцо.
Я уставилась на свою левую руку, мое сердце забилось в груди. Киллиан, должно быть, обменялся кольцами, пока я спала.
Я скучала по этой стороне Киллиана — его внимательной и романтичной стороне.
Слезы радости хлынули по моим щекам, и я схватилась за ноющую грудь, не зная, радоваться мне или бояться.