Клятва обмана
Шрифт:
Черт. Она выбрала то, что он не хотел делать. Так она относилась к поцелую? Сцепив руки за головой, он задумался. Стоил ли шанс на поцелуй риска взять ее шпионить с собой? Было бы сложно обеспечить ее безопасность, но она точно умела пробираться бесшумно. И было бы удобно показать ей бумаги в кабинетах, ведь она знала язык Апетаги. Она могла прочесть и понять письма.
— Договорились, — сказал он. Они пожали руки.
И игра началась.
Его карты были сильными. В академии он играл часто,
Он сглотнул, понимая, что она не уступит.
— Брат научил тебя играть?
— Нет, я его научила, — она бросила две карты и вытащила еще одну.
— Почему ты не говоришь о том, откуда ты, и какая твоя семья? — он опустил пару и взял еще две карты.
— Я не думала, что тебе есть дело.
— С чего ты взяла?
Она опустила пару. Еще одна, и она победит. Он поджал губы, пытаясь решить, бросать еще две карты или нет.
— Мы на задании, — ответила Ари. — Когда мы закончим, ты вернешься в Город императора, а я — в Лейксайд. Вряд ли наши пути снова пересекутся.
Савенек убрал две карты, вытащил одну и вздохнул. Не совпали.
— Ты не знаешь. Я могу получить задание, где твои навыки пригодятся. Может, мы снова будет работать вместе.
Она улыбнулась и опустила еще пару.
— Я победила в первом раунде.
Проклятье. Он не мог поверить, что проиграл.
— Ты не хочешь меня поцеловать? — ухмыльнулся он, стараясь не проявлять разочарование.
Она подняла карты и стала тасовать их.
— У нас три раунда, — напомнила она. — Мне нужно выиграть еще один.
Он заметил, что она ушла от ответа. Может, надежда была. Хотя, если они не увидятся после миссии, каким был смысл? Он смотрел, как она раздает карты, стараясь не пялиться на ее губы.
— Что такое? — спросила она.
— Ничего, — он поднял новые карты, и в этот раз было лучше. Меж двух карт был кусочек бумаги. Ари явно вытащила его из рукава и передала с картами. Он скрывал бумагу картами, прочел грубый почерк: «Шахты кеппера на севере в горах. Люди, которые туда уходят, не возвращаются. Это смертный приговор».
Он сделал вид, что закашлялся, сунул бумагу в рот. Разжевал и проглотил. Его учили всегда уничтожать улики.
Он проиграл в прошлом раунде, так что ходил первым. Он выложил пару, выбросил две и взял одну. У Ари не было пар, и она тоже бросила две и взяла одну. Заиграла музыка, тут же изменив атмосферу в таверне. Савенек поднял руку, заказал еще два эля.
— Как ты понял, что хотел быть… — она взглянула на него, явно не желая говорить «убийцей» при людях.
— Я стал тренироваться в академии с семи лет.
— Семи? — поразилась она.
Он пожал плечами. У него не было выбора. Его мама была мертва, а отец
— Это глупо, — сказала Ари. — В семь нужно играть и учиться читать. А не учиться… — она махнула рукой, словно сжимала кинжал.
— Там настоящая школа. Нас учили читать и писать, — он не был идиотом. Он знал и историю с математикой.
— И все же, — она опустила пару. — Это не может выбрать ребенок. И родители не должны так его заставлять.
— Многие дети приходят к нам из необходимости.
— То есть?
— Родители мертвы, больны, и им больше некуда идти. Братство принимает их, кормит и одевает, — он опустил две пары и победил. Ари промолчала, взяла карты и стала тасовать. — Но это не важно, — сказал Савенек. — Я счастлив, что делаю это, и что хорош в этом, — он не хотел ходить в обычную школу и учиться быть торговцем или стражем. Он поежился. Эта работа была бы ужасной.
Ари раздала карты.
— Последний раунд. На кону победа.
Он потер лицо и взял карты. Не лучшие, но и не самые плохие. Он взглянул на Ари, пытался прочитать ее лицо. Она ничего не выдавала. Она была первой, ведь проиграла. Но она не стала вытаскивать пару, избавилась от двух карт и взяла одну. Савенек опустил одну.
Они играли и не говорили. Прошло пять минут, и Ари посмотрела на Савенека.
— Я победила.
— Ты еще ничего не выложила, — она опустила карты. Четыре пары. — Невозможно, — буркнул он. Она одолела его. Он не получит поцелуй. Черт.
Ее губы медленно растянула улыбка. Ее глаза хитро сияли, она прикусила губу. А потом медленно провела языком по губам. Глаза Савенека расширились, он чуть не упал со стула. Что она творила?
Ари рассмеялась.
— Прости, — сказала она, хохоча. — Не сдержалась.
Его лицо потеплело. Он никогда не краснел.
— Хватит, — он отодвинул стул и встал. — Ты танцуешь со мной. Сейчас, — он схватил ее за руку и потащил танцевать, а она все смеялась. Мелодия была веселой, и они не должны были касаться друг друга. Он хлопал и топал, забыл о ее губах, сосредоточился на ногах. И на ее смехе. Но в этот раз все было от трепета свободы и танца.
* * *
— Хочешь, чтобы я надела это? — спросила Ари, поднимая одежду конюха.
— Если нет идей лучше, — ответил Савенек. У нее не было одежды, которая подходила для разведки в замке, и он забрал штаны и тунику из комнаты со стиркой.
— Ладно, — она вздохнула. — Выйди, чтобы я переоделась.
Он ушел в свою комнату, надел свои самые темные штаны и тунику. Было сложно выбирать из вещей, что ему выдали тут. Он хотел бы вернуть свои вещи. И оружие. Он скучал по своему оружию.