Клятва разрушения
Шрифт:
— Я могу бежать весь день, — сказал Савенек. Он забежал вперед них. — Я даже смогу бежать быстрее.
Ох, она не позволит ему обогнать ее. Аллисса заработала ногами быстрее, догнала его.
— Поспорим, — сказал он. — Проигравший за ужином при всем дворе споет песню.
Аллисса звучала как умирающая собака, когда пела.
Он рассмеялся.
— Я так и думал. Ты не можешь хорошо петь, да?
— Как ты узнал?
— Я следил за тобой прошлым вечером. Мог даже услышать, как ты напевала.
Она
— Если я выиграю, то ты позволишь мне помогать с управлением Братством.
Он споткнулся, но не упал.
— Ты не вовлечена в работу Братства?
— Нет. Моя мама одна им управляла. Я удивлена, что она отдала тебе столько власти, — нет, Аллисса не звучала расстроено, говоря это. Но было что-то манящее в тайной организации.
— Ладно. Потому что ты не победишь.
— Я взял вас с собой не ругаться, — сказал Дармик за ними. — Я думал, что мы хорошо пробежимся вокруг озера втроем.
— Лучше сократим до пяти миль, — буркнула она Савенеку.
— Ладно, но направляй меня заранее.
Это было справедливо.
— По этой тропе около двух миль. У озера поверни направо. Тропа повернет к замку. Кто первый попадет в конюшню, выиграет.
— Договорились.
Она не даст ему победить. Она ткнула его локтем в бок. С силой. Он хмыкнул. Она вытянула ногу, пытаясь подставить ему подножку. Савенек перепрыгнул ее ногу, не сбившись.
— Тебе нужно придумать что-нибудь лучше, — он подмигнул. А потом побежал, поднимая пыль из-за скорости.
Ее охватил страх. Плохо было проиграть брату, но петь при всем дворе? Немыслимо. Она взяла себя в руки и побежала изо всех сил. Время словно остановилось, и она могла видеть только затылок Савенека. Она сосредоточилась на этом, бежала, старалась ровно дышать. Она не знала, следовали ли за ней отец и солдаты. Она только следила за братом. У финиша она оббежит его.
Не помогло то, что она была голодной, уставшей и не в настроении для бега. Она не хотела позволять заносчивому брату победить.
Бок кололо, но она игнорировала это. Точнее пыталась. Становилось все сложнее дышать. Они добежали до озера. Савенек повернул направо. Половина пути. Первая часть всегда была худшей. Она ее пробежала. Она могла закончить.
Савенек улыбнулся ей через плечо. Она не знала, как выглядела, но точно не улыбалась. Он даже не запыхался! Не стоило с ним спорить. Конечно, Натенек учил Савенека выживать почти без сна и бегать на дальние расстояния. Она была не в форме.
Одна нога за другой. Савенек оторвался сильнее? Ей нужно было бежать быстрее. Ее ноги немели. Аллисса давно не бегала так быстро. Она не могла дышать. Стало видно конюшню. Кто-то стоял у входа и ждал их.
Савенек побежал спиной вперед.
— Я думал,
Из последних сил она побежала к финишу. Она молилась, чтобы ноги не запутались, чтобы она не упала. Глаза Савенека расширились, он повернулся и побежал вперед к конюшням.
Савенек добрался до двери первым, замедлился и пересек порог. Там стоял Неко, скрестив руки, и смотрел на них. Аллисса покачивалась на ногах, ее заносило в стороны. Она махнула Неко отойти с дороги. Он отодвинулся, и она пробежала мимо него в конюшню. Савенек стоял там, уперев руки в бока, пот блестел на лбу.
Аллисса пробежала мимо него и в дверь в другой стороне. Она замедлилась до ходьбы, добралась до первого куста, склонилась, и ее стошнило.
Брат подошел за ней.
— Ты в порядке?
— Я тебя ненавижу, — она вытерла рот рукавом. Все болело. Пот стекал по ее лицу, спине, пропитал тунику спереди. Ее ноги дрожали, едва держали ее. Она не знала, дойдёт ли до спальни, где собиралась рухнуть и очень долго спать.
— Помнится, Дармик хотел пробежаться с детьми, — сказал Неко, подходя к ним. — Не знаю, что это, но явно не то, что задумывал Дармик.
Аллисса и Савенек смотрели друг на друга.
Ее брат улыбнулся.
— Нет, но за ужином вам будет весело, — он развернулся и пошел прочь, насвистывая.
Аллисса прошла в Обеденный зал, высоко подняв голову. Она не покажет Савенеку, как сильно не хотела это делать. Он сказал ей до этого, какую песню от нее ждал. Она о такой еще не слышала. Он с радостью записал для нее слова, чтобы она выучила их до ужина.
Она прошла к столу и села рядом с Савенеком.
— Ты опередила Рему и Дармика, — сказал он. — Я в шоке. Я думал, ты всегда опаздываешь.
— Когда мне петь? Перед тем, как мы будем есть? Или дождаться, пока во рту людей будет еда, чтобы они подавились от смеха?
Он фыркнул.
— С тобой весело.
— Рада, что могу развеселить, — она сделала глоток вина.
— Как насчет песни посреди ужина? Ты сможешь первую его половину бояться, а вторую видеть всех после своего пения.
— Ты злой.
Рема и Дармик вошли и сели рядом с Аллиссой. Подали еду.
Она разглядывала зал, тут было около сорока человек этим вечером.
Она ела, повторяя текст песни в голове. Он был грубым, унизит ее. Потому Савенек и выбрал эту песню, если ее можно было так назвать. Пережить это можно было, только ведя себя абсолютно глупо. Она никому не рассказала, что сделает вечером, даже Майре. Ее лицо пылало от мысли об этом.
Савенек ткнул ее локтем.
— Пора.
Она встала из-за стола и прошла в центр комнаты. Все замолчали и посмотрели на нее. Аллисса кашлянула.