Клятва смерти
Шрифт:
— Моррис добудет образец. Ему самому это нужно, он все сделает.
— Да, верно. Позвони Алексу Рикеру, попроси его — только очень-очень вежливо! — приехать сюда, чтобы мы могли поболтать.
— Он привезет целую армию адвокатов.
— Я этого жду с нетерпением.
Ева отправилась к себе в кабинет готовиться. Ей хотелось выровнять все ниточки, которые она собиралась связать, сплести веревку, сделать петлю и накинуть ее на шею Клео Грейди. И бантиком завязать. Но для этого надо было собрать все ниточки до единой.
Оставалось только ждать. Ждать, пока Рио добудет ордера, ждать, пока
Алекс Рикер? На этом этапе он стал скорее пешкой. Ева собиралась его использовать и доказать, что отец, лучший друг и сводная сестра его использовали. Она докажет, что все нити тянутся от него, просто потому, что он тот, кто он есть.
И не станет она его жалеть. Алекс сделал свой выбор: пошел по стопам отца. И близко подошел к черте, за которой начинается нарушение закона. А может, и пересек ее. Он предпочел остаться на этой тропе, хотя мог бы сойти с нее ради женщины, которая, по всей видимости, его любила. Ради женщины, которая умерла, потому что любила и оставила его.
Ева в задумчивости стояла у окна, пила кофе. Услышав стук, она повернулась к двери.
— Войдите!
Мира вошла и тихо прикрыла за собой дверь.
— Хотите, я послушаю, как вы будете допрашивать Алекса Рикера?
— Ничего, я справлюсь.
— Хорошо. Но мне хотелось бы присутствовать, когда вы будете допрашивать Клео Грейди.
— Обязательно. ДНК все подтвердит. Анализ ДНК необходим, чтобы соблюсти закон. Но я и без ДНК знаю, кто она такая. Отродье Рикера. Чего я не знаю, но хотела бы узнать, так это чего она от него хотела? Признания, денег, острых ощущений? Может быть, всего этого, вместе взятого? Скорее всего, это она его разыскала, а не наоборот. Это вписывается в их психологические портреты.
— Да, — подтвердила Мира. — Она для него — ничто, а вот он для нее очень важен. Она постаралась стать для него необходимой.
— Он дал ей денег на образование, значит, она сумела стать ему необходимой. Учредил стипендию, единственной получательницей которой была она. Со стороны Рикера это было глупо. Это жадность в нем взыграла. Почему бы не потратить некоторые суммы на образование других студентов? Он замаскировал выплаты, пропустил их через дочернее отделение одной из своих подставных компаний. А мог бы все сделать законно, повторить операцию несколько раз. Мог бы на налогах сэкономить.
— Рикер никому не даст и доллара просто так. Он на такое не способен.
— А как только она взяла деньги, можно считать, он купил ее. Интересно, она была настолько глупа, что не поняла этого, или ей было наплевать? Ей было все равно, — ответила Ева себе самой, опередив Миру. — Я прочитала ваш портрет. Просто думаю вслух.
— Я вижу, вас это тревожит. Все эти вопросы наследственности.
— Ну, может быть. Но это только укрепляет мою решимость засадить ее на пожизненное. Насколько я могу судить, ей жилось совсем неплохо. Родители ее не бросили, у нее был хорошая семья и дом. Она все это бросила. Некоторые люди рождаются такими, уж мне ли не знать! — Ева рассматривала лицо Грейди на доске. — Может, она из таких? Может, она с самого начала, с рождения была порочна, даже если бы не встретилась с Рикером, даже если бы не знала, что он ее отец.
— Разве это может сказаться на вашей работе? — спросила Мира. — Разве это как-то влияет на ваши поступки, на ваше отношение?
— На первый вопрос ответ «нет». На второй… я не уверена. Не буду спорить: взять ее — для меня дело личное. Потому что она коп. И еще из-за Рикера. Из-за Морриса и из-за Колтрейн. Это личное дело по всем пунктам.
— Но работать гораздо легче, проще делать все нужные шаги, когда личного момента нет. Когда дело хотя бы не настолько личное.
Ева твердо встретила взгляд Миры.
— Я хочу сделать ей больно, пустить в ход руки, пусть на них будет ее кровь. Я этого хочу по всем указанным причинам. И я хочу этого только для себя.
— Но вы этого не сделаете.
Ева пожала плечами:
— Посмотрим.
— Вы не поставите под удар дело ради собственного удовлетворения, как бы вам ни хотелось отвести душу. Уже в этом содержится ответ на один из ваших вопросов, Ева. Наследственность оставляет на нас свою печать, от этого не уйти. Но это лишь фундамент, на котором мы строим свою личность. В конце концов вы сделаете все, что нужно сделать, по всем тем причинам, которые вы тут перечислили. Но по сути вы сделаете все, что нужно сделать, ради Амариллис Колтрейн. В глубине души вы это знаете.
— Я ведь не дала ей шанса, вы это знаете?
— В каком смысле? — удивилась Мира.
Ева вздохнула, привычным жестом растрепала волосы.
— Пока она была жива, пока она была с Моррисом, я не дала ей шанса. Сама не знаю почему, но меня злило, что он так на ней зациклился. Глупо.
— На самом деле вовсе даже не глупо. Вы ее совсем не знали, и вы были очень привязаны к Моррису.
— Не в том смысле.
Мира улыбнулась.
— Да, не в том смысле. Но вы не из тех, кто доверяет людям легко и быстро. Вы так и не научились ей доверять.
— Она мне снилась, и не раз. Во сне мы с ней вели разговоры. Ужасно странно. Я же знаю, что во сне разговариваю с ней и за себя, и за нее, но… Мне пришла в голову одна мысль во время этой вечеринки… с подарками. С приданым. Эта мысль, наверно, и родилась из-за всех этих странных разговоров во сне. Я подумала, что она бы мне вполне понравилась, если б я дала ей шанс, когда еще было время. Я подумала, что если бы эта вечеринка с подарками для невесты состоялась где-то через полгода, она обязательно была бы приглашена.
— От этой мысли становится еще тяжелее, — вздохнула Мира.
— Как ножом режет, — кивнула Ева.
Пибоди просунула голову в дверь:
— Даллас. Извините, доктор Мира. Алекс Рикер на подходе.
— Отлично. Готовься к допросу.
«Вот и конец ожиданию», — мысленно добавила Ева.
21
Алекс и его свита сидели молча, пока Ева и Пибоди готовились к допросу, пока Ева, включив запись, зачитывала права. Она уже зачитывала ему права раньше, но для протокола сделала это еще раз.