Клятва у озера
Шрифт:
— А… мне стоит прильнуть к тебе в ответ?
— В зависимости от обстоятельств. — Он скользнул взглядом по ее волосам, отметив, что отдельные пряди выбились из прически и упали на щеки Бел. — Возможно, я откину волосы с твоего лица. — Его взгляд скользнул ниже. — Или уберу их с твоей шеи.
Когда она заговорила, ее голос прозвучал нежно, как никогда:
— Звучит убедительно.
— На это все и рассчитано.
Она подняла глаза, перехватив его взгляд:
— Что еще?
Она
— Если мы окажемся наедине, например здесь, я могу сесть сзади тебя, а ты прислонишься ко мне спиной. — Чем дольше говорил Флинн, тем труднее ему было произносить слова. Губы Бел приоткрылись, она в упор смотрела на него. — Мой подбородок будет лежать на твоем затылке.
— Правда? — Она дышала с трудом. — Но почему?
— Чтобы быть ближе. — Он нахмурился. — Точнее, чтобы казаться ближе.
— А что делать мне? Чтобы казаться ближе?
На то, о чем он мечтает, она никогда не согласится.
— Ты могла бы положить руку на мои колени.
Ее глаза напоминали две черные луны.
— Ладно, — согласилась Бел.
Он набрал полную грудь воздуха.
— А когда им будет казаться, что мы не замечаем их, я могу провести большим пальцем по твоим губам. Словно собираюсь поцеловать тебя.
Черт, он хотел сделать это прямо сейчас. Погладить ее нежнейшую нижнюю губу своим грубым пальцем. У него пересохло во рту.
— Но на самом деле ты не собираешься целоваться, — заметила Бел.
— В присутствии моей семьи — никогда.
— Но почему?
Флинн наклонился к ней и прошептал:
— Потому что поцелуй — это очень личное, и происходит это только между мужчиной и женщиной — без зрителей.
— Но люди целуются на публике постоянно.
— Не так, как я.
Он провел кончиком языка по пересохшим губам, пытаясь выдержать долгий изучающий взгляд Бел. Интересно, она чувствует то же, что и он?
— Ого! Я рада, что мы все обсудили. Нам предстоит настоящий спектакль.
— Да, таков план действий. Мы придадим новое значение глаголу «притворяться».
Бел постаралась улыбнуться:
— Думаю, все понятно.
— Ты не будешь спорить?
— Я… — Она выпрямилась, словно стремясь избавиться от притяжения, возникшего между ними несколько минут назад. — Я так же, как и ты, желаю развеять сомнения твоей семьи. Поэтому спорить не буду. Твое предложение допустимо.
Допустимо… Словечко Гвен, а также напоминание о том, что, как бы ярко ни сверкали ее глаза, Белинда остается Рочестер.
И для Флинна общение с ней является лишь временной необходимостью. Обходным маневром. И ничем более.
Глава 7
— Осталось двадцать минут. — Флинн одарил ее улыбкой, которая выглядела многообещающе. Но только не для Бел.
Двадцать минут до возвращения в поместье Баньип-Рич. Через двадцать минут наступит момент, который больше нельзя откладывать. Через двадцать минут они выдадут родственникам очередную ложь, пополнив длиннейший список вранья и усложнив ситуацию еще сильнее.
Если верить сиднейскому гинекологу, опасный период миновал и эмбрионы прекрасно себя чувствуют.
Бел закрыла глаза.
Близнецы… Двое здоровых малышей. Мечта ее сестры и Дрю.
Она знала, что такое возможно, но пыталась убедить себя в том, что приживется только один эмбрион. С одним ребенком Бел справилась бы.
Но двое…
Она тяжело вздохнула. Что, если ей не хватит сил? Что, если она проиграет, как проигрывала раньше?
— С тобой все в порядке, Бел? Она посмотрела на него:
— Я с ужасом думаю… Он кивнул, глядя на дорогу:
— Есть о чем задуматься.
— Тебе тоже.
Хотя, конечно, воспитание близнецов при поддержке трех поколений, в том числе двух опытных матерей, в поместье казалось не столь устрашающим, как пребывание малышей в небольшой лондонской квартире. Флинн бросил на нее странный взгляд:
— А на бумаге все решается за считаные секунды.
— На бумаге? — удивилась Бел.
— Я говорю о судебном решении. Я позвонил, чтобы внести поправку в прошение, пока ты переодевалась.
Бел заморгала. Флинн успел известить адвокатов? Она даже не подумала об этом, потрясенная известием о двойне.
— Быстро сработано, — бросила она.
Флинн продолжал вести машину, держа руку на рычаге переключения скорости — совсем близко к ее колену.
На какой-то момент Бел показалось, что сносить прикосновения Флинна часто будет очень трудно.
Дела пошли неплохо: многозначительный взгляд там, нежная улыбка здесь… все это создавало прекрасную иллюзию романтических отношений. И Бел — по глупости или по неопытности — решила, что в дальнейшем ей будет легче и легче.
Но становилось все хуже — и не потому, что она с трудом переносила его прикосновения.
Совсем наоборот.
Ее кожа вспыхивала каждый раз, когда грубые обветренные пальцы Флинна касались ее. Он был очень привлекательным мужчиной, она — молодой женщиной, готовой к близости. Он прикасался к ней — она таяла, он слегка гладил — она дрожала. Он прислонялся к ней — она с трудом держала себя в руках.
Флинн играл… а Бел ему верила.
И его семья тоже верила. Брэдли явно испытали облегчение и радость, когда Флинн начал демонстрировать свой интерес к гостье. Заговорщики смогли усыпить их бдительность.