Клятва ворону
Шрифт:
Кветка метнулась к костру, но Ульрих уже раздул тлеющие угли, и пламя разгорелось с новой силой, с гудением устремляясь в звездную высь. Ульрих и Кветка уложили Орвара у огня, укрыв его плащом девицы. Кёнигин до рассвета просидела подле ведуна, который забылся глубоким сном.
Едва рассвело, Ульрих отправился искать лошадей, которые сумели сорваться с привязи и убежать в леса от драугра. Кветка, стараясь не смотреть на окоченевшие трупы лошадей, загубленных ужасным великаном-мертвецом, принялась собирать пожитки. Ульриху удалось привести лишь двух лошадей из четырех уцелевших. Они решили поскорее покинуть зловещее место, и стали будить Орвара. Навьючив на одну из лошадей пожитки, а на другую усадив ведуна, Кветка и шпильман зашагали прочь, ведя коней под уздцы.
Ульрих шагал бодро, не замедляя шаг. Утреннее солнце золотило его светлые кудри и играло на серебряных пряжках кафтана и накидки. Он весело подмигнул девице, стараясь развеять ее грусть.
– Я боюсь за него, - обеспокоенно молвила Кветка, кивнув на ведуна. Тот глядел на всё вокруг, как в полусне, качаясь из стороны в сторону и норовя выпасть из седла. Его бледное лицо и темные круги под глазами заставляли сердце девицы обливаться кровью.
– Он пострадал, спасая меня...
– Неужели ты думаешь, что драугру достаточно было бы убить тебя?
– хмуро спросил он.
– Он убивает всё живое, до чего сможет дотянуться. Ты видела, что он сделал с лошадьми? Не бойся, Кветка, Орвар поправится и окрепнет уже к вечеру. Скоро будет село, где можно купить лошадь и телегу для него.
Ульрих оказался прав. К полудню дремучий лес по обочинам дороги расступился, и их глазам открылась холмистая местность с озерами и лесочками. За версту от них по обеим сторонам большака раскинулось село. Ульрих решил, что будет лучше, если Кветка и Орвар подождут его на окраине, пока он сходит в село за телегой. Кветка охотно согласилась. Свернув с дороги к маленькому озерцу, берега которого поросли ивами и березами, шпильман и девица помогли спешиться ведуну и устроиться в тени под раскидистой березой, где он тот час же крепко уснул. Ульрих, оставив свои вещи на поляне, отправился в село. Кветка развела костер и принялась варить нехитрую похлебку, приглядывая за ведуном. Немного погодя, Кветка, вынув из мешка чистую одежду, отправилась к озеру искупаться. Пользуясь отсутствием Ульриха, она долго плавала в прохладной воде, ныряя и плескаясь среди кувшинок. Когда Кветка вернулась на поляну, где оставила ведуна, то несказанно обрадовалась, увидев, что Ульрих вернулся с телегой, и они с Орваром сидят бок о бок на пригорке у костра и вместе едят наваристую похлебку.
– Хвала богам!
– воскликнула она, подойдя к костру.
– Орвар, я так боялась за тебя, когда ты сразил драугра, - Кветка опустилась подле него, не скрывая своей радости.
– Со мной не так-то легко справиться, Кветка. Ты зря волновалась. К тому же, я поклялся богам доставить тебя в Грёвлан в целости и сохранности, и передать Торхельму, когда мы его разыщем. Тут уж драугру не совладать, - в синих глазах Орвара заплясали веселые огоньки.
– Гермара поднял Бальдор. В Грёвлане нет ни одного колдуна, обладающего достаточной мощью, чтобы свершить подобное. Лишь Бальдору это под силу, - немного помолчав, начал Орвар.
– Меня тревожит другое. Сигни был прислан кайзером схватить и доставить Кветку ко двору живой и здоровой. Это ясно из их слов и поступков. Тогда зачем Бальдор послал драугра, если тот может лишь убивать? Неужели у кайзера и колдуна разные намерения?
– Нам нужно избежать ловушек и добраться поскорее до Грёвлана. Там я смогу выяснить, что задумал кайзер, и куда подевался Торхельм, - ободряюще глядя на ведуна и девицу, молвил шпильман.
– Надеюсь, завтра днем мы будем уже там, - тихо отозвался Орвар.
Кветка заметила, что от его бледности не осталось и следа, и ведун держится гораздо бодрее, что не могло не радовать кёнигин. Достав гребень, Кветка села рядом со своими спутниками, стараясь согреться у огня и поскорее высушить длинные волосы.
– Хороша похлебка, - с сожалением изрек шпильман, когда на дне котелка ничего не осталось.
– Видимо, придется ехать в Негжу и сватать там невесту, чтобы такая похлебка в доме не переводилась.
Шпильман лукаво кивнул Кветке, вызвав тем самым её улыбку.
– Но для начала, тебе следует завести дом, - снисходительно заметил Орвар, откидываясь спиной к стволу дерева.
Солнышко припекало, и он распахнул на груди безрукавку из овчины. Его тяжелый посох стоял тут же, прислоненный к дереву.
– Поменять странствия на дом и похлебку? Это не по мне, - с мальчишеским задором весело выпалил Ульрих, вызвав у Кветки невольный смешок.
Кветка поймала себя на мысли, что впервые смеется с того дня, как Торхельм уехал от неё. Каждая остановка, привал и ночевка воспринимались ею как досадная помеха, отдаляющая миг встречи с ним. Ночами Кветке снилось, как он зовет её, но каждый раз невидимая стена мешала приблизиться к нему и коснуться рукой.
Сложив пожитки в телегу, запряженную смирной серой лошадкой, Кветка и Ульрих направили коней в сторону большака. Орвар не сразу, но согласился ехать в телеге, уверяя девицу и шпильмана, что на следующий день он непременно поедет верхом.
Впереди их ждала граница Грёвлана. Приграничные селения Скирнира встречались всё реже. Вокруг буйствовало короткое северное лето. Всё чаще они видели на своем пути огнища, на которых зеленели нежные всходы пшеницы, ячменя и овса. Жители Скирнира, селения которых окружали дремучие леса, вырубали и расчищали огнем под посевы обширные участки леса, чтобы выращивать зерно.
Ульрих ехал подле Кветки, рассказывая забавные небылицы и побасенки. Орвар, сидя в телеге и неспешно правя лошадью, снисходительно и весело поглядывал на кёнигин и шпильмана. Солнышко пригревало, легкий ветерок обдувал путников, не давая жаре одолеть их. Вокруг пели птицы и порхали бабочки. Волк Орвара, по-прежнему следовавший за ними в отдалении, то и дело пропадал из виду, обегая придорожные кусты и овраги.
– Я проехал Северные пределы вдоль и поперек, - смеясь, молвил Ульрих.
– Отец всегда брал меня с собой в походы, едва я научился держаться в седле. Помню, как однажды меня чуть не затоптал дикий жеребец, вырвавшийся из загона. Меня едва успел спасти Орвар, за что ему я благодарен по сей день.
– Орвар?
– удивилась Кветка столь долгой дружбе Ульриха и ведуна.
– Он самый, - белозубо улыбнулся шпильман.
– Он был правой рукой моего отца.
Кветка опешила от неожиданной новости и придержала коня, ожидая, когда телега ведуна поравняется с ней.
– Орвар, ты и впрямь был в свите наследника кайзера?
– прямо спросила его Кветка, едва телега оказалась рядом с ней.
Орвар испытывающе взглянул на неё ясным взглядом лазоревых глаз и спокойно кивнул.
– Давно это было, - молвил он, понукая лошадь.
– Я был хорошим воином и состоял в свите Бьёргфрида, отца Ульриха. У меня были обширные владения к востоку от Грёвлана. Я был молод и столь же храбр, как и беспечен.