Клятва ворону
Шрифт:
– Господин никого не принимает сегодня, - фыркнул слуга.
В тот же миг Орвар сгреб его кафтан в кулак и притянул побледневшего и растерявшегося наглеца к себе.
– Скажи своему господину, что его желает видеть Орвар, - ледяным голосом приказал ведун.
Едва слуга оказался на свободе, как тут же кинулся за спасительные ворота, с лязгом захлопнувшиеся за его спиной.
– Позволь спросить, мы ждем, когда сюда прибудет вся стража Грёвлана?
– вежливо спросил Ульрих, вертя соломинку в руке.
– Он примет нас, - упрямо ответил Орвар.
– Он кое-что мне должен.
Слуга выскочил к ним из-за ворот, едва ведун произнес
– Господин велел передать, что найдет вас в мэтзеле "Строптивый гусь", - от былой надменности слуги не осталось и следа.
Орвар, выслушав его до конца, прошел мимо слуги, как мимо порожнего места. Тот испуганно наблюдал, как путники вскочили на коней и неспешно поехали вверх по улице.
– Кто такой господин Хакон?
– в очередной раз спросила Кветка, едва они свернули в темный и грязный проулок.
– Он начальник замковой стражи кайзера, - отозвался ведун.
– Его люди охраняют покои кайзера, башни и темницы его замка. Он точно знает, что сталось с Торхельмом, и где он сейчас. Мы встретимся с ним с мэтзеле, где всё и выясним.
– Думаю, он знает, что кайзер стремится нас разыскать, - робко начала Кветка.
– Что мешало ему принять нас в своем доме?
Орвар внимательно посмотрел на Кветку, прочтя в её глазах вопрос, который она не решилась задать: не окажется ли встреча с Хаконом ловушкой?
– Хакон - риттер, его слову можно верить. Однажды я спас его сына, и он поклялся помочь, когда придет время, - Орвар пришпорил коня.
Ульрих и Кветка, переглянувшись, последовали за ведуном. Все трое прямиком отправились в тот самый мэтзель, где они надеялись встретиться с Хаконом.
Метзель оказался невысоким строением с замшелой черепичной крышей, широкими дверями и пестрой вывеской, на которой красовался гусь и пенные кубки с пивом. Оставив лошадей у коновязи, они вошли в мэтзель, который внутри оказался просторным, светлым и чистым, чем приятно удивил и порадовал Кветку. Запах сочного жареного мяса напомнил путникам о голоде. Девица и мужчины без труда нашли свободное место в дальнем углу подальше от чужих взоров: в мэтзеле было немноголюдно. Хозяин в мешковатом кафтане с подобострастной улыбкой сам подошел к ним, чтобы осведомиться у гостей, что им подать на стол. Он предупредил их, что разумнее откушать именно сейчас, потому что очень скоро сюда заявятся городские стражники, которых сменят на карауле, и заказ придется ждать долго. Мужчины попросили уху и пиво, а Кветка - пирог из капусты. Орвар незаметно огляделся по сторонам, примечая двери и окна.
– За тем углом небольшая дверь во двор, - шепотом молвил он, наклонившись к Кветке.
– Если что-то пойдет не так, постарайся добраться до двери.
Кветка подняла на ведуна обеспокоенный взгляд. Ульрих кивнул ей, в знак того, что согласен с ним.
– Я постараюсь.
Кветка, до той поры чувствовавшая себя в относительной безопасности, ощутила прежнее беспокойство, словно они не в многолюдном Грёвлане, а на пустынном большаке. Когда им принесли яства, и путники принялись за еду, в мэтзель стали заходить ватаги воинов, по всей видимости, городских стражников. Кветка краем глаза внимательно следила за ними. В мэтзеле становилось всё многолюднее.
– Орвар, - настороженно молвила Кветка, заметив только что вошедшего мужчину, до глаз закутанного в темную накидку и зорко оглядывавшего мэтзель.
Незнакомец прямиком направился к их столу. Он, озираясь, сел на лавку подле Ульриха.
– Здравствуй, Хакон, - сосредоточенно молвил ведун, придвигаясь поближе к столу.
– И тебе быть здравым, - настороженно ответил тот.
Хакон откинул накидку и впился ястребиным взглядом в лица Ульриха и Кветки. Его лицо было рябым и желтовато-бледным. Темные узкие глаза недобро блестели из-под густых бровей. Редкие темные волосы длинными тонкими прядями спускались на плечи. Платье Хакона отличалось сдержанной роскошью. На шее риттер носил две золотые гривны и цепь с несколькими привесками, а его пальцы были унизаны перстнями. Он смутился и побледнел, не ожидая увидеть Ульриха вместе с ведуном. Хакон сдержанно поклонился шпильману.
– Я не отважился принять тебя в своем доме, ибо тебя разыскивают по приказу кайзера и могли заметить у моего дома. Здесь никому не придет в голову искать тебя. Я помню, что в долгу перед тобой. Скажи, что я могу сделать для тебя!
– хмуро, словно через силу, пробормотал Хакон.
– Что ж, дело, что привело меня к тебе, не терпит отлагательств. Я ищу кёнига Торхельма, который прибыл сюда почти три седьмицы назад. От него до сих пор нет вестей. Уверен, ты сможешь нам помочь.
– Непростая просьба, Орвар, - криво усмехнулся Хакон, обнажив редкие зубы.
– Понимаешь ли ты, что я попаду в опалу, если сделаю то, о чем ты просишь, и кайзер узнает об этом?
Орвар не сводил с риттера сосредоточенного взгляда.
– Я скажу, - немного помолчав, с вызовом молвил риттер.
– Долг требует платежа. Но прежде, чем я расскажу тебе о Торхельме, ответь мне, где сейчас кёнигин Эмбла?
Орвар, не взглянув на Кветку, уверенно ответил:
– Я оставил девицу в надежном месте, идя сюда. Будь покоен.
Кветка обрадовалась тому, что риттер не признал в ней девицу. Видимо, плохо освещенный угол мэтзеля, в котором стоял их стол, не позволил ему как следует рассмотреть её. Девица заметила явное разочарование, появившееся на лице риттера. Кветку это насторожило, но для неё важнее всего было услышать сейчас, что случилось с Торхельмом.
– Кайзер был вне себя от ярости, когда получил письмо храмовника Йохна. Женитьба Торхельма на кёнигин Эмбле вовсе не входило в его намерения. Приданое Бригитт давно готово, а кайзер мечтает лишь о том дне, когда Торхельм поведет её к алтарю. Новость из Гримнира была подобно грому в ясный день. Бальдор посоветовал кайзеру в ответном письме издать запрет на венчание Торхельма и Эмблы, и заодно заманить обоих в Грёвлан. Бальдор предложил захватить и заточить обоих в разных башнях. Кайзер намеревался, таким образом, обменять жизнь девицы на согласие кёнига жениться на Бригитт. Бальдор особо уповал на приворотное зелье, которое могло помочь сладить с упрямым кёнигом.
– Упорству Тригвальда можно лишь позавидовать, - раздраженно перебил риттера шпильман.
– Что ему мешает подыскать Бригитт другого жениха?! Я слышал, что к ней сватаются знатные и могущественные кёниги.
– Вы забываете, мой господи, что ваша сестра ни о ком другом и слышать не хочет. Ваш дед видит для своего трона прямую угрозу, которая будет исходить из Фридланда, если Торхельм всё же женится на этой девице из дикого племени.
Кветка, которой едва удавалось скрывать свой гнев, сжала кулаки под столом. Коварный кайзер! Так вот что он задумал! Ненависть к Тригвальду, Бальдору и Бригитт захлестнула её. Девице хотелось вскочить и зарубить мечом этого самодовольного Хакона, говорящего о ней и Торхельме, как о бездушных куклах, которых кайзер и его колдун переставляют по своему усмотрению.