Клятва ворону
Шрифт:
– Какая она?
– уязвленная ревностью, спросила Кветка, пряча взгляд.
– Напыщенная гусыня, честолюбивая, высокомерная и жестокая, - с раздражением заключил Ульрих.
– Вряд ли стоит винить её в этом. Она не видела иного, когда росла при дворе Тригвальда, - пожал плечами ведун.
Он проворно приторочил мешки к седлам и повел лошадей во двор к коновязи.
– Я продал телегу хозяину постоялого двора по сходной цене, потому что окреп и поеду верхом, - бросил ведун на ходу.
Ульрих устало кивнул, борясь со сном, и все трое отправились в мэтзель на утреннюю трапезу.
Путники без происшествий покинули гостеприимный постоялый двор и выехали на большак, который был вовсе не так пустынен, как прежде. Множество телег и повозок двигалось по дороге в сторону Грёвлана. Кветка без труда различала селян на мохнатых лошадках в домотканой одежде, купцов в нарочито простом платье, но с обилием украшений на шее и перстах; воинов на благородных рысаках и почтенных зажиточных горожан в разукрашенных возках. Лес по обеим сторонам дороги давно закончился, и теперь глаз радовали зеленые равнины с лесочками и пригорками, пашнями и пастбищами, замками и селами.
Ульрих и Орвар постоянно и как бы невзначай оборачивались: не скачут ли за ними люди Сигни?
– Орвар, где твой волк?
– спохватилась Кветка, привыкшая к серому спутнику, который следовал за ними тенью все эти дни.
– Я отпустил его поохотиться в лес, пока буду в Грёвлане, - охотно откликнулся ведун.
– Надеюсь, мой ворон тоже вскоре найдет меня.
После полудня дорога поползла вверх по холму. Когда Кветка и её спутники въехали на вершину холма, их глазам открылось великолепное зрелище: в долине, выходящей к морю, лежал огромный, хорошо укрепленный город. Кветка насчитала три стены, словно три кольца от мала до велика опоясавшие город. Она разглядела каменные причалы с качавшимися на волнах драккерами за северной городской стеной. Над городом и причалом стаями летали чайки, и ветер доносил до путников влажный и солоноватый воздух. Сердце Кветки защемило: где-то там, за серыми каменными стенами Торхельм! Она пришпорила коня, скача во весь опор к городским воротам по дороге, идущей меж полей. Орвар и Ульрих не отставали. За полверсты до города Кветка пустила коня степенным шагом, чтобы стражники у ворот не заподозрили чего-нибудь.
Городские ворота были распахнуты настежь, а караульные внимательно досматривали каждую повозку и хмуро вглядывались в лица проезжавших. У Кветки упало сердце.
– Темный! Я не помню, чтобы у ворот стояло столько караульных!
– прошипел Ульрих.
Кветка заметила в бойницах надвратных башен стражников с самострелами.
– Езжайте вперед, - решительно молвил шпильман.
– Если что-то пойдет не так, я отвлеку их.
Кветку это немного приободрило, и она, стараясь принять спокойный и равнодушный вид, не спеша подъехала к воротам. Орвар следовал за ней. Девица порадовалась тому, что догадалась надеть утром коричневый кафтан с серебряным шитьем, который помог ей сойти за купеческого сына.
Они въехали в ворота вслед за возком какого-то вельможи, перед которым стражники поспешно раскланялись.
– Эй, ты!
– грозно крикнул один из стражников.
Кветка вздрогнула и обернулась. Караульный подошел к Орвару, подозрительно рассматривая его простую одежду и посох.
– Как тебя зовут и откуда ты?
– зло щурясь, спросил караульный, небрежно размахивая самострелом перед мордой коня, на котором сидел ведун.
Орвар был спокоен и невозмутим.
– Я держу путь из Скирнира...
– начал, было, он.
– Разве так велит кайзер встречать гостей Грёвлана?
– послышался громкий голос шпильмана, в котором звучали угроза и гнев.
Ульрих подъехал к стражнику, горделиво приосанившись и величаво взирая с коня на растерявшегося караульного.
– Г-господин Ульрих, - забормотал стражник, кланяясь как можно ниже.
– Приказ кайзера... на всех дорогах...ведун, - все более невнятной становилась его речь, по мере того, как чело шпильмана темнело от гнева.
– Это не ведун, а мой слуга, - раздраженно прикрикнул шпильман.
– Проезжайте...
– выдавил второй караульный, чтобы поскорее отвязаться от внука кайзера.
Ульрих, кивнув Орвару, надменно скривил губы и проехал через ворота. Кветка, заворожено наблюдая за представлением шпильмана, последовала за ними. Когда они отъехали на приличное расстояние от городских ворот, Кветка поравняла лошадь с конем шпильмана.
– Ловко у тебя выходит, - рассмеялась девица.
– Они бы не пропустили его так просто, не будь меня рядом, - беспечно молвил шпильман, провожая пристальным взглядом пригожую девицу, идущую им навстречу.
– Зная своего батюшку кайзера, смею предположить, что у стражи приказ хватать всех, кто хоть чем-то напоминает ведуна или девицу со светлой косой.
– Батюшку?
– спросила Кветка, на всякий случай потрогав рукой оплечье и проверяя, не видна ли коса.
– Кайзер является названым отцом Ульриха, после того, как Бьёргфрид погиб, - снисходительно пояснил Орвар, ехавший чуть поодаль от них.
Улицы Грёвлана были намного шире тех, что доводилось видеть Кветке. Дома здесь строили так же, как и в Сванберге: люд побогаче - из камня, а большинство горожан - из бревен или балок, заполненных глиной и песком. Более всего Кветку поразило обилие храмов и торговых лавок, словно горожане только и занимались покупкой и продажей, да непрестанно молились. По улицам во все стороны катились повозки и сновали люди. Жители Грёвлана были одеты пестро и щегольски, поражая девицу высокомерием, вспыльчивостью и суетливостью.
Кветка с любопытством примечала всё вокруг, доверившись шпильману и ведуну и следуя за ними. Проехав несколько площадей и улиц, они остановились у высоких ворот, окованных железом. Орвар спешился, сделав знак спутникам следовать его примеру. Ведун подошел к воротам и решительно постучал. На стук из-за ворот выглянул слуга - темноволосый и юркий парень.
– Чего изволите?
– слуга окинул ведуна небрежным взором.
– Мне нужен господин Хакон.