Клятву сдержали
Шрифт:
— Федор Илларионович, женюсь!
— Да? — удивленно и несколько насмешливо протянул он. — И кто же невеста?
— Замечательная девушка! Мария Вежновец, медсестра из вашей бригады…
— Вот как! Что ж, дело хорошее. Очень рад. Значит, теперь в нашей бригаде будет еще и врач? Вот хитрец!
— Да нет, — говорю. — Я думаю ее к себе забрать, в штаб соединения. Нам как раз нужна медсестра…
— О нет, уважаемый! На такие условия я не согласен. Переходи к нам — и дело с концом. Мы вам такой
Я помчался к командующему соединением Роману Наумовичу Мачульскому. Рассказал ему про свое огорчение, про то, что Павловский не отпускает Марию к нам в штаб соединения.
— Ладно, — после некоторого раздумья решил Роман Наумович. — Вот завтра будет у меня Павловский, поговорим.
На следующий день я уже с утра крутился возле штаба соединения. Дождался Павловского, прошел вслед за ним в хату, где размещался штаб.
Роман Наумович пригласил нас с Павловским сесть, улыбаясь одними глазами, обратился к Федору Илларионовичу:
— Вот какое дело случилось, комбриг… Влюбился наш доктор, понимаешь. Насколько я знаю, с тобой ведь тоже когда-то такое случалось, а?
— Было дело, — улыбнулся Павловский. — Да ведь я не против, Роман Наумович. Пусть женятся на здоровье, живут, как говорится, в мире и согласии. Мы им уже и комнатку в одной хате присмотрели…
Он продолжал гнуть свою линию. Однако Мачульский стал целиком на мою сторону.
— Вот что, Федор Илларионович, — уже серьезно, без тени улыбки произнес он. — Думаю, в госпиталь действительно нужна медсестра. А Мария Вежновец вполне подходящая кандидатура. Так что…
— Ясно! — сдался наконец Павловский. — Правда, раньше в таких случаях выкуп полагался…
— А насчет этого ты уже сам с доктором договорись. Уверен, что он тебе любой выкуп заплатит. — Роман Наумович снова улыбнулся.
Я поблагодарил обоих, выбежал из хаты.
Теперь нужно было поскорее перевезти Марию к нам. Но, как на беду, срочных дел оказалось невпроворот, и за Марией я выехал лишь спустя несколько дней. Рано утром вызвал Жоржа, приказал:
— Запрягай быстрее повозку! Едем за невестой.
— Якши! Якши! — обрадовался Жорж и побежал к сараю, где стояли наши госпитальные лошади.
Жорж был татарин по национальности, его настоящего имени никто не знал. У нас в госпитале он был санитаром. Мне он очень нравился: энергичный, исполнительный, смекалистый и, что не менее важно, всегда веселый, неунывающий. А я уже говорил, что хорошее настроение для наших раненых было так же важно, как и хорошее лекарство.
— Дорогой доктор, — обратился ко мне Жорж, когда повозка была уже готова. — Может быть, там и для меня есть невеста? Привезем сразу две, а?
— Это уж как повезет, — ответил я. — Погоняй!
И мы помчались.
В Рудобелке быстро разыскали
— А где же выкуп, доктор? — разочарованно глядя на мои пустые руки, протянул Павловский. — Мы же договорились…
Не понимая, в чем дело, Барьяш и Маханько с удивлением посмотрели на своего командира.
— Знаете вы этого доктора? — обратился к ним Павловский.
— Знаем, — ответили те, все еще недоумевая. — Доктор Друян из штаба соединения.
— Так вот, приехал он нас грабить…
— Что-то ты загадками стал говорить, командир, — не выдержал Григорий Ильич Барьяш. — Может, внесешь ясность?
— Какие здесь загадки! — воскликнул Павловский. — Увозит он у нас медсестру Марию Вежновец. Женится на ней. Куда уж яснее…
— Вот в чем дело! — в один голос воскликнули комиссар и начальник штаба. — А с нами ты посоветовался?
— Да что там советоваться, — смутился Павловский. — Мачульский приказал отдать!
— Ну, тогда понятно! — протянул Маханько. — Что ж, действительно выкуп положен.
Он повернулся ко мне.
— Иначе, доктор, и не мечтай о невесте!
Я выбежал из хаты, через минуту вернулся, поставил на стол бутылку.
— О, это дело! — воскликнул Павловский. — Теперь можно такое событие и отметить…
Мы выпили по чарке.
Павловский дал указание срочно разыскать Марию, доставить ее в штаб.
— Да не говори, что доктор приехал, — предупредил он посыльного. Просто скажи, командир вызывает…
Но сохранить в тайне мой приезд не удалось. Неизвестно каким образом весть о том, что я приехал «сватать» Марию, быстро разнеслась по бригаде, и вскоре возле хаты стали собираться партизаны. Каждому хотелось посмотреть на «сватовство», такое в бригаде совершалось не часто.
Прибыл посыльный, доложил Павловскому, что сейчас Мария приехать не может, она в лесу в гражданском лагере принимает роды.
— Делать нечего, доктор, потерпи, — обратился ко мне Маханько. — Идем, пообедай с нами.
Сел за стол, но еда не шла. Я весь был полон ожиданием встречи.
И вот наконец появилась Мария. Вошла в хату, смущенно опустила глаза, остановилась у порога.
— Ну, молодые… — Павловский поставил нас рядом, вложил руку Марии в мою ладонь. — Поздравляю с законным браком.
— Горько! — неожиданно для нас закричали вокруг.
Делать нечего, я обнял растерявшуюся Марию, потянулся поцеловать. От смущения она вся горела, еще ниже опустила голову, и мой первый супружеский поцелуй пришелся не в губы, а куда-то в подбородок…