Клык и коготь
Шрифт:
Между тем молодой хлой успел не только вернуться в человеческий облик, но и наскоро обмывшись из захваченной путешественниками внушительной фляги, вновь вернуться к прерванному разговору – словно ничего не произошло. Скорее всего, подобные случаи на дороге не редкость! Макс постарался внимательней следить за обочиной, слушая разговоры вполуха.
– Это лиа, песчаная змея. Встречается нечасто, так как пески в лесной стране редки. Вот дальше на юге – там они настоящее бедствие. Подобные рептилии способны неделями неподвижно сидеть в засаде, не выдавая своего присутствия ни жестом, ни звуком. Если нет привычки – почуять их практически невозможно…
– И много ещё будет… таких сюрпризов? Плечи Вики передёрнулись, и она обхватила
Молодой оборотень пожал плечами.
– Животные никогда не были особым поводом для волнений натасканному оборотню. Магические пасти земли куда опасней! Но если держаться дороги – должно быть всё в порядке.
– Что за пасти? – Это вопрос вырвался, казалось, от всех землян сразу.
Клайон пожал плечами.
– Магические ловушки. Места напряжения природных сил. В них смешиваются законы нашего мира – и можно запросто сгинуть. Поэтому-то у нас посёлков немного – они расположены в бедных магией местах – там, где подобного практически не случается. А двигаться от деревни к деревне нам помогают дороги. Благодаря мастерству предков, ловушки, проходя над дорогой, не действуют.
– Они ещё и двигаются? – Вадим единственный из всех не то что бы испугался – наоборот, глаза его горели азартом исследователя.
Проводник пожал плечами.
– Конечно. Правда, по своим, непонятным непосвящённым законам, но – движутся. Мы не знаем их. Возможно, из-за того, что не владеем магией. Или у нас нет ваших технологий.
– А откуда ты знаешь… О технологиях?
Клайон улыбнулся.
– У вас есть какие-нибудь приборы из вашего мира?
Настя, шедшая ближе все к Максу – она единственная из землян не боялась косматого зверя, шагающего рядом с ними, протянула руку к вещам и покопавшись в своей сумочку, достало сотовый – красный, глянцевый, с зеркальным монитором.
– Вот – она протянула его проводнику, но он отрицательно покачал головой.
– Проверь – он работает?
– Наверное, уже разрядился. Но позвонить всё равно не получиться. К тому же – пару дней назад он великолепно работал! Мы засняли столько кадров вашего посёлка. Сейчас покажу….
Настя стала щёлкать кнопками, но недоумённо покачала головой.
– Заряд ещё есть, но на дисплее высвечивается что-то странное…
– У вас ещё месяц – если за это время не вернётесь в свой мир, от любой техники нужно будет избавляться – она станет самостоятельной… и опасной. Нам не раз гости из соседних миров приносили разные приборы. Полезные и удобные, иногда деловые, чаще весёлые. Поработав неделю, они ломались – а через месяц становились убийцами. Словно заражались агрессией от животных нашего мира. Если у наших предков была лишь неделя, что бы обустроить наш быт – они должны были вкалывать, как безумные.
– Или как господь бог. Он за неделю создал вселенную. – Вика грустно улыбнулась.
– Хлои не верят в высшие силы. Нам много раз рассказывали о богах, якобы сотворивших мир. Почти у каждого народа есть подобная история. Но мы верим лишь своим предкам.
– Вы молитесь предкам? – Вика грустно улыбнулась. – Значит, вы ещё и язычники?
– Мы не молимся никому. – Голос Клайона оледенел. Казалось, об него можно порезаться. – Мы чтим мудрость предков, но не создаём из них великих духов, требующих поклонения и питающихся нашими душами. Когда вы замените веру знанием – возвращайтесь, и мы продолжим этот разговор. А пока – знайте! Ни один из викингов не признает над собой никого, кроме чистого неба! Мы чтим только свободу – признавая её за собой и за другими! В том числе – свободу не позволять вере затмевать знания! Или свободу верить словам других людей, отказавшись от собственных поисков истины. Этот путь для ленивых – но это тоже путь, и не кому не позволено выбивать его у вас из-под ног.
После этого все шли в молчании. Несколько раз проводник отражал атаки мелких зверей
– Что, завидуешь?
– Да! У меня так не получается! Мои рефлексы не идут в никакое сравнение с твоими!
– Это потому, что ты и в шкуре зверя считаешь себя человеком. Пусть необычным, пусть обросшим шерстью, но человеком. А ты давно уже не человек! Ты – нечто совсем иное, ты – оборотень! Существо, сумевшее взять лучшие качества и от человека, и от зверя – и приумножить их, помножив звериные быстроту и силу на человеческую хитрость и разум. Звериный инстинкт – на холодный расчёт. Пока ты недалеко ушёл по этому пути – именно потому, что не хочешь принять свою сущность. Хотя у тебя, в отличие от меня, есть хорошая подсказка!
Он грустно ухмыльнулся, глядя на человека:
– Как поживает твой криг?
Макс достал мягкий комочек, свернувшийся у него под сердцем. Тот сонно заворчал, устроился поудобней – и продолжал посапывать. Он наелся за ужином до отвала – очаровательную зверушку подкармливали все, подсовывая самые лакомые кусочки. Та ела с удовольствием, налегая на мясо – мелкая разновидность местной белки оказалась плотоядной. Теперь она легонько урчала, свернувшись плотным комочком и накрывшись хвостом.
– Нормально. Ест, спит, иногда пытается играть с моими пальцами. А что он может что-то ещё?
– Криг похож и не похож на других зверей. Он похож тем, что владеет магией – и не похож своим отношением к разумным существам. Кригам нравится организованный разум, способный на великое. Они выходят к таким людям – и живут с ними, помогая чем могут. А могут они многое – нужно только суметь с ними заговорить…
В голосе молодого проводника зазвучала такая тоска, что Макс не стал больше ничего спрашивать. И так было понятно – он ни разу не видел сидящего на проводнике крига. Он протянул руку – и чужая рука сжала его пальцы. Хлои умели ценить сочувствие.
Сибиряк отошёл в сторонку, продолжая поглаживать маленького наевшегося бельчонка.
– Как же с тобой говорить-то? Всё в один голос утверждают, что вы неразумны, и на тебе – с вами можно общаться! Что ты не сказать-то можешь? Что сытно поел и тебя клонит в сон?
Макс хотел ещё что-то сказать, но внезапно он почувствовал… Ему стало тепло и хорошо. Он долго искал того, кт мог бы понять его – и когда почувствовал, мчался изо всех сил, боясь опоздать. Десятки хищников нападали, желая уничтожить, съесть – а он мчался, забыв об опасности. Обычно в это, самое опасное время суток – когда ночь только вступила в свои права и голодные монстры вышли на тропу Охоты – он уже сидел в гнезде, подле уютного бока своей матушки, и прижимался изо всех сил, страшась рыскающей смерти. Но в тот день он мчался из своих слабеющих сил, уворачиваясь от клыков, когтей и жадных лап магических арканов… И в тот миг, когда силы окончательно оставили маленькое тельце – он полетел. Над хищниками леса, над рыкающими тенями внизу – прямо в руки друга. С тех пор он никак придёт в себя – ест и спит, чувствуя, как силы понемногу возвращаются, как новые способности просыпаются, готовясь выплеснуться в мир. А сейчас – тёпло, сытно и хочется поспать…