Клыкастые страсти
Шрифт:
Вот и все. Грязь была отчищена. И вампир передо мной представал переплетением не-вероятно красивых цветов и линий. Но слишком бледных. Ну да. Я сильно потрепала его. И сама выложилась, и он выложился. Нам теперь придется восстанавливать силы. Бед-ный Мечислав. Вчера оборотни, сегодня это нападение… Не успел получить фамилиара в полное распоряжение, как тут же оказался на голодной диете.
А вот так ему и надо! Чтоб не соблазнял своими… штанами!
— Нам пора, — вздохнула я.
Питер улыбался.
— Ты
— Скажу. Если мы сейчас проснемся.
— То есть?
— Ты какой меня видишь?
— Красивой. Только прозрачной. — а когда я начинала свою работу?
— Ты была намного ярче. — вот. Я много сил потратила, чтобы привести тебя в форму.
— И я тоже. То есть мы сейчас можем просто уснуть?
— Ну да. Я — точно.
— Это плохо. Откуда же твои люди узнают, что я не враг…
— Ну, Мечислав может мне присниться и все выяснить… — а до этого меня раз двадцать пронзят осиной?
Я пожала плечами. Очень может быть. Мечислав не отличается добротой и любовью к людям, которые причинили ему зло. А покушение на меня — уж куда дальше? Лишение ценной собственности, источника силы и клоуна по совместительству…
— Юля, я могу отдать тебе свою силу? А ты расскажешь своим, кто я и что произошло.
— Ты уверен?
Я знала, что можно так и поступить. Но пусть это будет добровольное и осознанное решение.
— Это наш единственный выход. Не хотелось бы умереть, только-только освободившись от проклятия.
— А уж как мне бы не хотелось портить свою работу…
— Тогда… как передать силу? — просто протяни мне руку.
— Держи.
Я коснулась руки вампира. И ничего не ощутила. Как будто рука попала в струю тепло-го воздуха от кондиционера. Только воздуха — неподвижного.
А потом волна тепла хлынула вверх по руке. Прошлась по плечу, захлестнула голову и помчалась по телу вместе с кровью. Мне захотелось замурлыкать. Приятно. Так и восстанавливается сила… наверное. А Мечислав чувствует то же, питаясь моей кровью? Надо спросить.
— А что мне теперь делать?
— Ничего, — я сама не узнавала своего голоса. Но силуэт вампира на глазах становился все бледнее, а полянка расплывалась перед моими глазами. — Спи. Я обещаю сделать все, чтобы ты остался в живых. — и даже сверх того.
— Обещаю, — повторила я.
Полянка выцветала. Силуэт вампира расплывался перед моими глазами. Все заслоняло какое-то красное марево. И я сморгнула, чтобы отогнать его.
И тут же в голову ввинтился противный вопль.
— Юля, ты жива!? Скажи хоть что-нибудь!!!
Я лежала на полу в машине, придавленная телом Глеба. Константин смотрел на меня с каким-то странным выражением.
— Мать вашу… слезь с меня расплющишь, — прохрипела я. — вода есть?
На лицах оборотней появились одинаковые довольные улыбки.
— Жить будет.
Константин
Я цапнула ее — и взвыла в голос.
— Твою… рыбозавру!!!
Руки болели так, словно мне их целое стадо пчел целовало. И на вид были не лучше. Опухшие, красные, да еще и все в крови.
— Это еще что за …. латимерию вашу?!
Глеб аккуратно отвинтил пробку с бутылки и поднес ее к моим губам. Я судорожно стала заглатывать воду.
— Это тебе лучше знать, что и как. У тебя руки светились. И — обжигали. До них дотронуться было страшно.
— Да и до тебя — тоже, — поддержал Константин. — У меня вся шерсть на затылке дыбом встала.
— Что ты такого сделала?
Я криво оскалилась.
— Всего лишь получила к нам в команду мастера, который умеет призвать всех зверей. Вообще всех.
На лицах, то есть сейчас скорее мордах оборотней, отобразился праведный ужас. Еще бы. Это все равно что сказать КГБшникам «Господа, мы приняли на работу Вольфа Мессинга». Секретность и свобода воли — к черту. Продашь все секреты родины и даже об этом не узнаешь.
— Юля, — протянул Глеб. — А ты уверена…
Я махнула рукой. И так ясно, что он скажет. Это — точно не враг?
Не точно. Питер может оказаться и врагом. Я исходу из чувства благодарности, а какая может быть благодарность у почти тысячелетнего вампира? Вон приснопамятный Дюшка (не вспоминать на ночь) той еще сволочью был. А ведь он моложе Питера лет на пару сотен. Был. Блин, как приятно применять это слово по отношению к Дюшке. Был и сплыл. Мир праху. Со святыми упокой.
И Питер может оказаться не лучше. С другой стороны — кто снял проклятие, тот его и вернуть может. Но это лучше рассказать Мечиславу. Пусть вампир использует хоть ласку, хоть страх… да хоть свое обаяние!
— Ни в чем я не уверена. Ребята возьмите мой телефон и наберите Мечислава. А то нашего Князя от треволнений удар хватит.
Глеб послушно принялся выкапывать телефон из-под сиденья.
— Юля у вампиров не бывает ударов, — просветил меня Константин.
— Это просто ваши вампиры живут в тепличных условиях, — просветила я. — А стоит им связаться со мной — и результат налицо. Дюшка же помер…
— Не от удара.
— От удара. Только — магического. Глеб, — подержи трубку у моего уха, ладно? Руки болят до чертиков.
Оборотень послушно поднес к моему уху трубку. И оттуда отрывисто (я и не знала, что Мечислав умеет — так) рявкнуло:
— Да!?
Ну что ж, запишем это себе в заслугу. Рявкать он научился, глядишь, пообщаемся лет десять — и вампир по-человечески заговорит. А то сейчас с ним и общаться-то нельзя. Так и тянет на нехорошие вещи. Из журнала для мальчиков.
Пообщавшись я отдала трубку оборотню и умоляюще похлопала ресницами.