Ключ Хирама. Фараоны, массоны и утерянные свитки Иисуса

Найт Кристофер

Для окончательного подтверждения тождества Хирама Абифа и Секенен-ра Тао оставалось ответить на два вопроса: почему Секенен-ра запомнили как строителя и какое отношение он имел к храму царя Соломона. Ответ на первый вопрос казался ясным: Секенен-ра был величайшим защитником Ма’ат - принципа правды и справедливости, уподоблявшегося правильно рассчитанному незыблемому фундаменту храма. Что же касается ответа на второй вопрос, то вскоре нам предстояло удостовериться в прямой причастности израильтян к этой драматической истории. При основании дома Давида было решено ввести ритуал венчания на царство, которого эта новая и лишенная культурной традиции монархия не имела. Когда у евреев появилась письменность, они скрыли египетское происхождение этого

ритуала и приурочили возникновение данной церемонии к величайшему моменту собственной истории - строительству храма царя Соломона. Героем этой истории не мог быть сам царь, поскольку легенда о Соломоне была широко известна. Поэтому пришлось придумать другую роль - роль строителя великого храма. Выдумка оказалась удачной. Значение секретов строительства и мудрости строителя были понятны каждому. Секенен-ра Бесстрашный не мог и мечтать о лучшем воскресении.

Египетское происхождение Хирама Абифа решало еще одну проблему. Как только мы осознали, что наш главный герой Хирам Абиф поклонялся вовсе не Яхве, а богу солнца Ра - буквально “высочайшему” - до нас тут же дошло значение полдня как самого подходящего времени для молитвы. Современные масоны считают полдень понятием аллегорическим и трактуют его таким образом, что поскольку масонство организация всемирная, “солнце всегда стоит над ней в зените”. (См. Приложение 1). Однако масонский обычай называть Бога “высочайшим” свидетельствует, что речь идет о Ра, боге солнца, мощь которого в полдень становится максимальной. В дополнение сошлемся на Библию, которая свидетельствует, что до того как евреи присвоили своему богу имя Яхве, “бог их отцов” назывался “эль элион” (что по-ханаански означает “высочайший”). Это лишний раз доказывает, что израильтяне вынесли свой культ из Египта.

Еще одно свидетельство мы обнаружили случайно, но это отнюдь не уменьшает его важности. Речь идет о Тутмосе III, который, как было рассказано в предыдущей главе, стал фараоном в результате того, что бог выбрал его в храме, сделав свою барку слишком тяжелой для носильщиков. Тутмос III был четвертым по счету фараоном после окончательного изгнания гиксосов, и все факты его жизни говорят о том, что тайны звездной религии и превращения в Осириса и Гора к этому моменту были уже утрачены. То, что Тутмосу пришлось доказывать свои права на престол с помощью истории о барке, доказывает, что он - в отличие от прежних царей - не чувствовал своего непререкаемого и абсолютного божественного права править страной. Этим “недостатком божественности” тут же воспользовался узурпатор. Вернее, узурпаторша.

Тутмос II умер, не оставив законного наследника мужского пола. Его жена и сестра по отцу Хатшепсут не сумела родить мальчика, поэтому на трон воссел сын Тутмоса от наложницы. Однако он не мог стать Гором, поскольку секрет этого ритуала был утерян. Сначала юный Тутмос III царствовал без особых сложностей, но затем произошло беспрецедентное событие. Древние иероглифы свидетельствуют, что Хатшепсут незаметно вышла из-за кулис и потребовала сначала равного статуса с Тутмосом, но затем быстро свергла его и стала первой женщиной, усевшейся на троне по праву божественного происхождения от Амона-Ра. После этого Тутмоса отправили заниматься военной подготовкой, чтобы ни у кого не возникало сомнений, кто на самом деле правит страной. Как большинство женщин, добившихся верховной власти, Хатшепсут была чрезвычайно сильной личностью и оставила после себя множество великих свершений. Ее посмертный храм на западном берегу Нила, сохранившийся до нашего времени, и поныне считается одним из наиболее впечатляющих и прекрасных зданий на свете.

Не приходится сомневаться, что доблестная смерть Секенен-ра Тао привела к возрождению величайшей цивилизации мира и в то же время привела к утрате истинных тайн египетских царей. Для обеспечения законного перехода власти от будущих фараонов к их наследникам были созданы заменяющие их тайны, но передавать божественное право на трон эти тайны уже не могли.

Успех пришел к

нам настолько быстро и неожиданно, что Роберт заподозрил, не галлюцинация ли это. Мы решили как следует во всем разобраться и заново рассмотреть накопившиеся факты. Проверив на прочность каждое звено нашей теории, мы еще сильнее убедились в том, что открыли новую жилу в истории и что все наши находки так легко складываются в цельную картину, потому что она верна.

Теперь от нас требовалось понять, каким образом рассказ о египетском царе, убитом протоизраильтянами, превратился в событие из истории новой еврейской нации. Настало время снять таинственный покров с величайшей легенды еврейского народа - легенды о пророке Моисее.

Заключение

Успех изучения гиксосского периода истории Древнего Египта превзошел все наши ожидания. Теперь мы знали, кто такой Хирам Абиф. К нашей вящей радости, мы сумели обнаружить тела как жертвы, так и одного из убийц. Мы начали изучать роль Египта в истории евреев и нашли в Библии объяснение того, почему египтяне так резко изменили свое отношение к предкам этого народа. Однако куда интереснее то, о чем Библия умалчивает. В ней нет прямых упоминаний о гиксосском иге, но на основании информации, содержащейся в Ветхом Завете, мы определили, что описанные там события происходят именно в этот период.

Дальнейшее изучение книги Бытие позволило нам сделать вывод, что Авраам не только жил в эпоху гиксосского нашествия, но и сам мог быть гиксосом, что означает “князь пустыни”. Последним протоевреем, занимавшим в Египте важный пост, был Иосиф. Тщательно сличив библейские и исторические тексты, мы обнаружили, что Иосиф был визирем Апофиса, царя захватчиков, вступившего в борьбу за верховную власть с местным фиванским царем Секенен-ра Тао II. Секенен-ра по наследству досталось знание тайного древнеегипетского ритуала коронации и превращения царя в бога Гора. Хотя Апофис присвоил себе египетское тронное имя, он не имел доступа к этой тайне.

В книге Бытие (49:6) мы нашли упоминание о том, что братья Иосифа совершили убийство некоего мужа, пытаясь вырвать у него какую-то тайну. Затем мы обнаружили, что труп Секенен-ра хранит следы трех ударов по голове и что он был мумифицирован далеко не сразу после смерти. Это полностью соответствовало фактам, изложенным в легенде о Хираме Абифе. После этого мы открыли, что лежавший рядом с Секенен-ра молодой жрец был похоронен заживо. Рубцы от бинтов, оставшиеся на лице этого жреца, позволили установить, что его похоронили одновременно с Секенен-ра. Использовав накопленные доказательства и знание известного нам масонского ритуала, мы смогли восстановить историю убийства молодого фиванского царя и то, какую роль оно сыграло в изгнании гиксосов.

Установив это, мы смогли понять значение двух слов, которые шепотом произносят во время масонской церемонии воскресения. Эти слова являются древнеегипетскими и переводятся приблизительно так: “Велик Мастер-основатель масонства; велик дух масонства”. Это явилось наиболее убедительным доказательством египетского происхождения современного масонства. Два ничего не значащих, бессмысленных слова пережили тысячи лет только благодаря тому, что масонский ритуал предусматривает их частое повторение вслух.

Окончательно убедившись в наличии прямой связи между историей Секенен-ра и историей Хирама Абифа, мы оказались перед пропастью в полторы тысячи лет, отделявшей участников этой драмы от единственной группы людей, которая могла зарыть свитки, впоследствии найденные рыцарями-храмовниками. Нужно было проследить развитие иудаизма вплоть до появления секты ессеев. Начало этой смычке двух теологий мог положить только пророк Моисей.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РОЖДЕНИЕ ИУДАИЗМА