Ключ к счастью
Шрифт:
— Я извлекла из этой одежды все, что смогла, — сказала она, одергивая короткий камзол Седрика на бедрах, которые от этого не стали менее рельефны.
Разве не могут быть и у мальчишки такие округлости, особенно если хозяин хорошо его кормит?
Заметив ее усилия, Оуэн любезно произнес:
— Не надень вы эту одежду, я остался бы в неведении, как приятна у вас эта часть тела.
Возможно, в другое время Пен была бы польщена, но сейчас, здесь, посреди двора! Покраснев до ушей, она громко прошептала:
— Как вам не стыдно! Нас все слышат!
Хотя слышать мог, кроме нее самой, только
— Его недоросток, — объяснил ей Оуэн, — придаст больше достоверности облику пажа.
— А Седрик не обидится? — спросила Пен.
— Нисколько. Тем более он останется здесь бездельничать и любоваться на Мэри. А если захочет прогуляться верхом, полуголый или в вашей одежде, то для полноты картины возьмет вашу лошадь.
Оуэн был сегодня в хорошем, Смешливом настроении, в каком она, пожалуй, никогда еще не видела его. Кроме того, ей нравилось доброе, почти отеческое отношение Оуэна к мальчику и трогало, как тот обожал его. Даже приходило в голову, что, возможно, в отношении этих людей друг к другу скрывается какая-то тайна. Впрочем, сегодня, в преддверии попытки приблизиться к разгадке другой тайны, самой важной для нее в жизни, она предпочла бы, чтобы Оуэн выглядел более серьезным и сосредоточенным.
Появился конюх с низкорослой, мышастого цвета лошадкой. Мельком взглянув на пажа и нисколько, видимо, не удивившись его внешности, он обратился к Оуэну:
— Вот, как вы велели, милорд.
Тот кивнул и повернулся к Пен с ехидной улыбкой:
— Помочь тебе взобраться на лошадь, Седрик?
Она хотела отказаться, но лошадь была все-таки чересчур высока для нее и седло непривычное. Правда, и на своих лошадях она редко прибегала к дамским седлам, которые стали модны среди придворных дам совсем недавно.
Пен поблагодарила за предложенную помощь и уже согнула ногу в колене, чтобы опереться на его ладонь, но недаром Оуэн так ехидно улыбался: он подсадил ее другим способом, ухватив за бедра, да еще просунул руку куда совсем не требовалось и похлопал ее пониже спины. Все это с абсолютно светским видом, при полной куртуазное™.
— Прекрасно, — сказал он с очаровательной улыбкой в заключение всей процедуры. — Именно такого пажа мне всегда не хватало.
Пен было не до игр: она даже не улыбнулась, когда тронула лошадь со двора.
Оуэн вскочил на коня и последовал за ней.
Их ожидал Хайуком.
Было всего семь утра, но мир уже проснулся. По пути им попались молочница с полными ведрами и юный невыспавшийся пастух, гнавший через деревню стадо коз и зевавший во весь рот. Несколько оборванных ребятишек, пришедших к ручью за водой, швыряли друг в друга камешки, играли в пятнашки, галдели, пока какая-то разгневанная женщина не разогнала их с помощью метлы.
Двери деревенских домов открывались, оттуда летели на улицу тучи пыли и всяческий сор — хозяйки начинали утреннюю уборку. В холодном кристальном воздухе появились дымки и запахи разожженных очагов.
Маленькая девочка с куском хлеба в руке выбежала босиком за калитку одного из последних домов селения в погоне за курицей. Она не обратила внимания на скачущих всадников — ей было не до того: противная курица хочет удрать, а мать будет
Оуэн чудом сумел отвернуть своего могучего коня в сторону, чтобы не сбить ребенка. Что он при этом бормотал по-французски, даже Пен, неплохо знавшая этот язык, разобрать не смогла.
Девочка все-таки не удержалась на ногах, но не от столкновения с лошадью, а от страха, когда опасность уже миновала; и тут же вскочила, чтобы услышать, как Оуэн ругает ее, уже по-английски, за то, что не смотрит куда бежит.
Перепуганная насмерть, она не сводила глаз с грозного человека на огромном вороном коне, немного придя в себя, повернулась и побежала в дом, забыв о непослушной курице.
Оуэн был неподвижен на застывшем коне, Пен не узнавала его лица: еще недавно оно было таким оживленным, лукавым. Сейчас от него отхлынула кровь, губы побледнели, в глазах сквозил ужас. Это был совершенно другой человек, она и представить его таким не могла.
Ей тоже было страшно за ребенка, она испытала потрясение, но перемена, произошедшая с Оуэном, испугала ее не меньше. Она не могла не оценить, с какой быстротой и ловкостью он сумел управиться с конем и спасти девочку от увечья или даже смерти. Ведь такой конь, как у него, сам по себе оружие, и, к счастью, Оуэн владеет им не хуже, чем шпагой или мечом. Наверное, ему приходилось не раз бывать с этим животным в различных переделках. Отчего же сейчас он пришел в такое состояние? Отчего?
Она смотрела на Оуэна, а тот продолжал молчать, глядя куда-то вдаль. Или в самого себя. И Пен не решилась прервать молчание…
А он перенесся в не очень далекое прошлое.
Он увидел перед мысленным взором двухлетнего Эндрю, бегущего ему навстречу по залитому солнечным светом внутреннему двору замка в Бургундии, размахивающего игрушечным деревянным мечом. Мальчик и раньше видел отца, когда тот возвращался на боевом коне после рыцарского турнира, битвы или охоты. На этот раз нетвердая поступь ребенка подвела его и он попал под копыта коню, которого сильной рукой Осадил Оуэн. Взметнувшиеся передние ноги животного задели плечо мальчика. Удар был скользящий, но и этого оказалось достаточно для хрупкого тельца.
До сих пор в ушах Оуэна стоит крик сына. Слышал он его и сейчас.
Пен не могла больше выносить молчание.
— Оуэн! — произнесла она, притронувшись к его рукаву. Он вздрогнул, как от укола, и посмотрел на нее, не узнавая. Она сжала ему руку и повторила:
— Оуэн! Все кончилось хорошо. Ребенок не пострадал. Вы сумели… так быстро. Девочка уже убежала домой.
Ее слова ворвались в его воспоминание, смыли отчетливую картину прошлого. Он постепенно возвращался в настоящее, к щекам прилила кровь, во взгляде появилось узнавание.
— Да-да, ты права, — пробормотал он. — Ребенок убежал… — И, окончательно придя в себя, добавил:
— Почему же мы стоим? Едем дальше.
Он тронул коня, но Пен не сразу последовала за ним: перед ней все еще стояло его изменившееся лицо, лицо совсем другого человека — потерянного, пораженного горем.
— Пен! — окликнул он ее, обернувшись в седле. — Нужно торопиться.
Он пустил коня рысью, Пен удалось сделать то же самое. До Хай-Уикома оставалось еще миль двенадцать, и через два часа они прибыли к месту назначения.