Ключ к счастью
Шрифт:
Посланник щелкнул пальцами по краю бокала, и тот издал мелодичный чистый звук. Но Робину не нужны были паузы: он чувствовал, рассказ не окончен и еще предстоит услышать нечто — быть может, самое главное.
Симон Ренар не заставил себя долго ждать.
— Жена нашего шевалье, — заговорил он, — оставалась при французском дворе, пока ее супруг совершал свои поездки в поместья, или куда он там ездил на самом деле. Надо сказать, она была очень красива, эта женщина, и пользовалась большим успехом у мужчин. Естественно, о ней ходили всяческие слухи, не свидетельствующие
Испанский посланник сделал такую презрительную мину, что стало совершенно ясно, как он относится к стране Франции и ко всем в ней живущим. Возможно, за очень редкими исключениями.
— Тем не менее у нашего шевалье и его жены, — продолжал он, — родилось двое детей. Если не ошибаюсь, мальчик и девочка. Говорили, что шевалье был прекрасным отцом — особенно в первое время, восполняя безразличие их матери… Кажется, примерно тогда же поползли слухи о неверности этой женщины своему супругу. И потом — как гром среди ясного неба — муж объявляет, что застал свою жену на месте преступления.
С тонкой улыбкой посланник поднял указательный палец.
— Вы, конечно, понимаете, дорогой друг, что, пока дело ограничивалось слухами, можно было верить или не верить. Но теперь… Впрочем, многие не верили и теперь, приводя несколько странный довод: что, мол, эта женщина хотя и хороша собой, но так неумна, что не догадалась бы даже завести любовника. Любопытно, не правда ли?
Он медленными глотками пил вино, и Робину начало казаться, что этот человек нарочно мучает его паузами или вообще может прервать рассказ, так и не сообщив самого важного и интересного.
Но посланник не был до такой степени бессердечен.
— Итак, на чем мы остановились, мой друг?.. Ах да. Шевалье публично объявил об измене жены и о расторжении брака, и многих это повергло в удивление. Я говорю о публичности, о гласности его заявлений. — Посланник пожал плечами. — Зачем?.. Но еще больше, насколько мне известно, шокировало людей то, как он поступил со своей женой. Как отомстил ей…
— : Убил? — невольно вскрикнул Робин.
Симон Ренар слегка улыбнулся.
— Вполне возможно. Мы пользуемся опять же только слухами. Один из которых свидетельствует, что он поместил ее в отдаленный монастырь где-то в Пиренеях, где принято брать на себя пожизненный обет проводить дни в полном молчании, в крайней нищете, в забвении. Разве это не истинная смерть для такой женщины, как она, рожденной и жившей в роскоши и богатстве? Разве она, если все это правда, не молила ежечасно о смерти? Поэтому другой слух донес до нас известие, что она приняла кончину от собственных рук…
Рассказчик ждал какой-то реакции слушателя и, не дождавшись, сказал:
— Страшное наказание, полагаю, вы согласитесь со мной, мой друг? Даже для неверной жены. Если она была неверна на самом деле.
— А любовник? Что с ним? — спросил Робин, оставив без внимания последние слова.
— Его имя названо не было. Считают,
— Так что имейте в виду, мой друг… Я предупредил вас.
— Все это было достаточно давно, — после некоторого молчания проговорил Робин. — А что сейчас?
— Ничего нового, мой друг. Шевалье, как вы хорошо знаете, в Лондоне. О его жене ни слуху ни духу. Многие так и не поверили в ее вину. Другие считают, будто он оговорил свою супругу, чтобы отделаться от нее, и что вообще тут, как говорят то же французы, шерше ля фам — ищите женщину. Другую.
— И нашли ее? — не удержался от вопроса Робин.
— Кто знает? Если она и существует, никто ее не видел.
— А их дети?
— Он объявил их внебрачными, незаконнорожденными, однако взял к себе, и где они, никто не знает. В Париже, как я вам уже говорил, его поведение вызвало шок и осуждение у большинства, и потому, насколько мне известно, он редко бывает там. Только если призывают дела.
Посланник вновь наполнил бокалы.
— На этом я, пожалуй, закончу свой долгий рассказ, мой друг. Можете использовать его по своему усмотрению.
Робин помолчал несколько дольше, чем позволяли правила этикета, прежде чем сказать:
— Благодарю вас, сэр.
— Это было то, что вы хотели услышать, лорд Робин? — переходя на более официальный тон, поинтересовался Симон Ренар.
— Вероятно, да, сэр. Но я не хочу причинять боль тем, кого люблю.
— О, разумеется, мой друг. В нашем несовершенном мире именно любовь делает человека наиболее уязвимым. Что весьма опасно.
Произнеся эту философскую сентенцию, он поднялся с кресла. Робин сделал то же самое.
— Спасибо, сэр, — поблагодарил он еще раз. — Прошу прощения за то, что отнял у вас столько времени.
— Какие пустяки! Я с удовольствием побеседовал с вами, мой друг.
Беседу можно было скорее назвать монологом хозяина, но Робин был благодарен ему за то, что многое узнал об Оуэне д'Арси, и утвердился в своем первоначальном мнении, что этот человек опасен. Опасен для Пен.
Но как сказать ей об этом? Как сказать любящей женщине, что ее возлюбленный — чудовище?
Робин не мог ответить себе на этот вопрос. Он был в полном смятении.
Глава 15
Когда Пен появилась во дворе возле конюшни, Оуэн не мог сдержать смеха.
— Неужели так забавно? — с некоторой обидой спросила она, глубже натягивая шапчонку Седрика. — Мэри нашла, что вид у меня не слишком приличный, но смешного ничего не увидела.
— Вы чересчур привлекательны для обыкновенного пажа, — галантно ответил Оуэн, продолжая смеяться.
Пен немного поразмышляла над этой фразой, не зная, принять ее за комплимент или за упрек, и решила остановиться на первом.