Ключ от чужой двери

Митчелл Фрида

— И что же сказал психоаналитик?

— Ну, он объяснил, что у нас есть повод все начать сначала...

— Нет! — снова взвилась Натали.

— ... то есть начать в физическом смысле, чтобы мы обрели и духовное единство, — настойчиво продолжил Салливан. — Это поможет тебе преодолеть неукротимую ревность.

Натали не верила своим ушам.

— Значит, психоаналитик, — с сарказмом сказала она, — объяснил, что все дело во мне?

— Ну, определенным образом, да. — Томас сочувственно посмотрел на нее. — Я-то тебя не ревную, Натали. А вот ты

меня ревнуешь.

Ни малейшего раскаяния. Нет даже чувства вины, не говоря уже о желании хотя бы извиниться.

— Значит, все дело в моей неукротимой ревности, — тихо сказала она, чувствуя, как в душе снова начинает закипать гнев.

— Именно в ней, — кивнул Томас. — Она характерна для многих и...

— Я не ревнива!

— Еще как ревнива.

— Это было последней каплей, — заорала Натали и, выскочив, яростно ткнула в Салливана пальцем. — Я отменяю все приготовления к свадьбе. Убирайся отсюда! Ты снова свободен и можешь делать что хочешь, с кем хочешь и когда хочешь.

— Я хочу лишь тебя, Натали. Ты знаешь, я всегда возвращался к тебе. И всегда буду возвращаться. Ты единственная... — Томас попытался взять ее за руки.

— Нет! — Натали вырвалась. — Оставь меня в покое! Найди другую, к которой ты будешь возвращаться. А я даже не хочу говорить об этом.

— Дорогая, успокойся... Подумай как следует.

Снисходительность в его голосе только разъярила Натали.

— И не собираюсь!

— Но почему же?

— Потому что я закрутила роман с кое-кем другим! — с вызовом бросила Натали.

Томас побледнел.

— Ты дешевая шлюха!

И отвесил ей оглушительную пощечину, от которой у Натали зазвенело в ушах. Тяжело дыша, она застыла на месте и попыталась взять себя в руки.

— Значит, неукротимая ревность, Том, — с горечью поддела она бывшего жениха. — Да, психоаналитик тебе явно необходим.

Салливан разразился напыщенными речами. Он бушевал. Он пытался выдавить слезы. Крокодиловы слезы, ибо они сразу же высохли, едва только Томас понял, что ему не удастся одержать верх. С каменным лицом Натали смотрела на него и никак не реагировала на его красноречие. Это было нетрудно. Она окончательно рассталась с прошлым. Наконец Томас понял, что его спектакль не удался, и с отвращением сказал:

— Ну, ты и гадина, Натали.

— Стоит ли удивляться? — насмешливо улыбнулась она. — Тут тебе больше ничего не светит, Том. Так что проваливай, пока я не вызвала полицию.

— Обойдемся без фараонов, — буркнул он.

И ушел.

Расставание оказалось довольно противным, но Натали это не заботило. Оставались еще неприятные хлопоты по отмене свадьбы, но, если не считать шквала материнских упреков, это уже дело техники. Главное, что наконец удалось порвать узы, связывающие ее с человеком, который не стоил и ее мизинца. Однако обретенная свобода не радовала. Натали хотела быть любимой. Причем искренне любимой.

В эту ночь Натали лежала без сна, пытаясь разобраться в своих чувствах. Будущее представлялось ей тревожным и непонятным. Не из-за решения расстаться с Салливаном, нет. Это было неизбежно, и она справилась с задачей.

Очевидно, мужчины устроены по-иному, решила Натали. Похоже, они способны менять женщин, ни к одной не испытывая эмоциональной привязанности. Их влечет только секс. Несомненно, Гринфилду понравилось заниматься со мной сексом, и он хотел бы продолжить это, так сказать, времяпровождение, стать моим любовником... Но он не предлагал мне любви. Просто убедился, что мое тело отвечает его запросам. Во всяком случае, настолько, что он хотел бы пользоваться им и дальше.

Натали подавила глупое желание немедленно увидеть Алекса в своей постели. Скоро он найдет другую, которая удовлетворит его аппетиты. Такой человек, как Алекс Гринфилд, никогда не станет страдать сексуальной неудовлетворенностью.

Как личность я его совершенно не интересовала, продолжала изводить себя Натали. Я была просто неким существом, именуемым Митчелл, словарь которого ограничивался лишь словами «Да, сэр». Просто предмет обихода.

На ее глаза навернулись слезы, и, уткнувшись в подушку, Натали расплакалась. Сегодня ночью она может не скрывать слез. Ее никто не увидит. Никто не услышит. И никто не утешит. Она одна, и такого космического одиночества Натали не испытывала никогда в жизни.

Урок ясен, сказала она себе, Я не приспособлена для случайных романов. Они — не мой стиль.

У Натали голова шла кругом, стоило только вспомнить, какие штучки она себе позволяла в постели с Алексом. Если бы не измена Томаса... Нет. Но, как бы там ни было, она не жалеет о том, что случилось.

На следующее утро Натали даже не попыталась воссоздать облик образцовой секретарши, осталась самой собой. Жизнь вернулась в накатанную колею, ей предстоит влачить прежнее унылое существование. Но она не даст себе опуститься!

Как только я разделаюсь со свадьбой, надо устроить себе какой-нибудь экзотический отдых, решила Натали. Необходимо время, чтобы все забыть. Может, отправиться в круиз? У меня месяц отпуска, предназначенный для медового месяца, которого не будет, и конечно же нельзя провести его, слоняясь по дому и терзая себя размышлениями по поводу случившегося.

Входя в здание инженерно-архитектурной компании, Натали расправила плечи. Она сразу же отбросила мысль, что может встретиться с Гринфилдом. К ее жизни он отныне не имеет никакого отношения.

Николас Бримсон очень удивился, когда, явившись в офис, увидел Натали за рабочим столом.

— А я думал, что до возвращения Мэри Форрест мне придется справляться без тебя, — заметил он.

— Ник, ты же сам сказал, что я нужна только на время переговоров с японцами, — изобразила удивление Натали.

По губам Бримсона скользнула легкая ухмылка.

— Что ж, рад твоему возвращению. Не ожидал, что дело обернется так, как предполагал Гринфилд, — загадочно обронил он, — но в конце концов Александр Всемогущий своего добился.