Ключ от двери

Силлитоу Алан

У ворот его встретил Фрэнк Варли, на его худом кра­сивом лице играла хитрая улыбка.

— Привет, Брайн. — Он махал пачкой каких-то лист­ков. — Видел вот это?

Он был первый грамотей в их компании, работал в страховой конторе и каким-то образом раздобыл непри­стойные рассказы — он уверял, что их привез, когда при­ехал в отпуск, его брат, служивший в батальоне связи в Кеттерионте. В глубине души Брайн сомневался в том, что Хорейс Варли мог просидеть целый день за машинкой, сочиняя эти рассказы, хотя, если это действительно так, рассказы чертовски хороши и он вскоре сможет зарабаты­вать большие деньги. Но кто-то их все-таки написал, это уж факт. Как

и все подобного рода рассказы, они зани­мали с десяток страниц на машинке через один интервал. В первом из них говорилось о клубе, который организовали жены офицеров в Индии, чтобы развлекаться, — их мужья надолго уезжали. От описания этих развлечений у всех го­рели уши, включая и девочек, потому что нельзя же было лишать их такого экзотического чтива. В другом рассказе описывался недельный отпуск одного солдата в Риме, а в той пачке листков, которую Фрэнк вручил ему, как только он вошел в ворота, говорилось о похождениях одной зре­лой девицы и ее сенбернара. Ветер листал страницы, и Брайн под этим предлогом повернулся так, чтобы окру­жающим не было заметно охватившее его возбуждение. История кончалась тем, что какой-то мужчина пристрелил собаку за то, что она напала на его девочку, а хозяйка не выдержала и умерла с горя. Брайн перечитал все еще раз, так что к тому времени, когда он присоединился к остальным, смущаться ему уже было нечего.

Он поднял листки над головой.

— Кто следующий?

— Никто, — сказал Фрэнк с торжествующей улыб­кой.— Все уже прочли. — И указал на Полин с Дороти.

Альберт был погружен в чтение «Совьет уикли» и лишь время от времени поднимал свою квадратную голову от газеты, чтобы сообщить им какой-нибудь удивительный факт о России:

— Тут говорится, что через десять лет после войны больше сорока часов в неделю никто работать не будет.

— Не знаю, как это у них получится, — сказал Фрэнк, пряча в карман свои листки. «Вот псих, гаденыш, еще дев­чонкам дал прочитать, — ругался про себя Брайн. — Доду­мался же».

— Очень просто, — вступил с ним в спор Альберт.— У нас для этого нужно только одно — собрать мерзавцев, которые за всю жизнь палец о палец не ударили, и заста­вить их работать: отправить на фабрики, на железные дороги.

— И этаких писак заодно работать заставить, — вста­вил Брайн, чтобы уколоть Фрэнка. — А то они только и делают целыми днями, что перепечатывают непристойные рассказики и по вечерам приходят сюда, чтобы показать их девчонкам и раздразнить их.

— Может, он себя раздразнил, — сказала Полин. — А меня нисколько. Просто смешно стало.

— А по-моему, это мерзость, — сказала Дороти, и ее смуглое личико из округлого стало каким-то плоским и злобным.

Фрэнк громко расхохотался.

— Эй, старушка Долли! Тебе ж это понравилось. Альберт расправил плечи, как боксер.

— Ты Долл не трогай. И никому эта дрянь не понра­вилась, ты, писака.

— Не могут же все у станка работать, сам знаешь, — возразил Фрэнк.

— Кто-то должен подсчитывать наши заработки, — вступилась за него и Полин. — Хотя мой не так уж долго и подсчитать.

— Не беспокойся, — сказал Брайн. — Вот немцев по­бьем, лучше станет. Отделаемся тогда от старика Толсто­пузого и выберем социалистическое правительство.

— Но тебе и тогда придется работать, не так ли? — язвительно спросила Дороти.

— Заткнись, дура, — сказал Альберт, словно забыв, что она его подружка. — Я работать никогда не против.

— А ты придержи язык! — крикнула Дороти.

— Меня это тоже не пугает, — сказал Брайн. — Лишь бы платили.

— А я не понимаю, зачем тебе тогда будут деньги,— сказал Альберт. — Ты все сможешь получить бесплатно, все, что тебе только понадобится. Ведь, когда все рабо­тают, деньги не нужны. Я читал в «Дейли уоркер», что в России скоро будут хлеб бесплатно давать. Здорово, правда?

Все согласились с ним.

— Только это еще не так скоро будет, — сказала По­лин.

На двор легли густые тени — от противовоздушных на­весов до уборных, от ворот до велосипедной стоянки. Су­мерки еще не сгустились» и звезды были видны, лишь ког­да вглядишься. Холодный вечер забрел в город, как про­дрогший путник в поисках тепла, измученный назойливым ветром. Один за другим они запахнули пальто и застегну­лись на все пуговицы.

— На это, наверно, лет пятьдесят потребуется, — ска­зал Брайн. — Но разве это так уж долго? Комар моргнуть не успеет. Надо только сразу начать. Тогда и еды, и оде­жды, и жилья всем хватит.

Фрэнк выразил сомнение:

— Тут работы до черта.

— Я у нас на фабрике ни одного человека не видел, кто не хотел бы смены правительства, — сказал Брайн.— А ты, Альберт?

— Да, никто таких не видел. Война близилась к концу, наступало время перемен, уж это-то все чувствовали.

— Наш старик хочет нового правительства, — сказала Дороти. — У нас тут как-то вечером такой шум был, когда Толстопузый трепался по радио.

Альберт повернулся к ним с широкой и заразительной улыбкой.

— Вот это да! Расскажи им, детка.

— Ну вот. — Она лукаво подмигнула. — Он никак оста­новиться не мог, и тут папаша встал да как даст кулачи­щем по приемнику, и на крышке сразу — здоровенная тре­щина. Я думала, он все лампы расшибет. «Забери, — гово­рит,— это прочь. Ах ты старый болтун», — говорит. Ну, тут мама ему и сказала, чтоб он не бесился, а он снова как трахнет по приемнику, точно совсем свихнулся, и все бил, бил, да сильно так, пока Толстопузый не начал хрипеть и кашлять, будто вот-вот помрет, а потом радио замолчало. «Зачем это я слушать должен этого вруна?» — говорит отец, а мама его ну пилить за то, что он сломал радио. Но отец велел ей заткнуться и сказал, что на той неделе новое радио купит. А мне он потом, когда мама на­верх ушла, сказал, что его даже током дернуло, когда он в последний раз кулаком стукнул. — Все весело заулы­бались.

— А все-таки он спас Англию, правда? — крикнул им издалека Фрэнк Варли.

— Это по-твоему, — сказал Брайн. — По его приказу перед войной голодных брандспойтами разгоняли.

— Толстопузый собственную голову спасал, — сказал Альберт, — а не нашу. На нас ему плевать. Это он своих фабрикантов спасал. Разных толстосумов, вроде Эджуорта, которые деньги загребают. Ты мне не рассказывай. У меня у самого глаза есть, и я читать умею.

— Я тоже читать умею, — ответил Варли. — По до­роге на работу каждый день «Экспресс» покупаю и весь его прочитываю.

Альберт не был расположен спорить и только улыб­нулся.

— А я три газеты каждый день читаю, Фрэнк, потому что лучше знать не одно мнение, а несколько, чтоб никто не сказал, что ты человек предубежденный. Я получаю «Дейли уоркер», «Геральд» и «Миррор». А мама по воскресеньям получает «Рейнольдс», ее я тоже просмат­риваю.

— Мы тебя в новом правительстве премьер-министром сделаем, — сказал Варли. — Будешь тогда командовать темными людьми, вроде нас.

— Будь я премьер-министром, — сказал Брайн, — я бы перво-наперво отделался от тех субчиков, которые весь день на работе непристойные рассказики печатают.