Ключ от королевства
Шрифт:
Я запрокинула голову:
— Может, надо там сверху камни разобрать? Ясно же, он едва пробивается…
— Он сам пробьётся, Лена, всему своё время… Знаешь что? Надо дать ему имя. Ведь теперь это не просто дикий безымянный поток — это наша будущая река. Давай назовём его как-нибудь?
Я задержала дыхание. Всеобщий праздник, витавший над стройкой и до сих пор задевавший меня только краешком, вдруг ворвался, обнял теплом и скакнул в груди, как мячик.
— Давайте, — сказала я шёпотом.
— Ну, называй.
— Я?
— Почему нет? Дай ему имя.
— Королевский ручей? — спросила я неуверенно.
— Гм… Можно и так. Но это как-то… расплывчато и не очень интересно. Всё равно что светловолосую девочку назвать Маленькой Блондинкой.
— Э-э-э, — я смутилась, — можно подумать?
— Конечно.
Над нашими головами пели птицы. Зелёный листок упал на воду и заскользил вниз по течению, как лодочка. Я вспомнила всё, что было; я присела на корточки и погладила зелёный мох.
— Давайте назовём его Ланс. В честь…
Я замолчала.
— Согласен, — сказал Оберон после коротенькой паузы. Шагнул вперёд, протянул над водой руку:
— Даётся тебе имя — Ланс, в честь воина, павшего в битве. Зовись так, и только так, во веки веков.
Вода вдруг зашипела, как будто напор её увеличился вдвое. Полетели со скалы брызги, упали в поток несколько мелких камушков, ручей замутился, забурлил — и снова опал, успокоился, будто заснул.
— Он что, понял?! — спросила я потрясённо. — Это что… на самом деле? Он знает своё имя? Да?
— Лена, — Оберон смотрел на небо, — это же новое растущее Королевство, ничего волшебнее и прекраснее не бывает на свете. Здесь ты с каждым деревом можешь говорить — и оно тебе станет отвечать…
— Да?! А как же мы их рубим?
— Мы рубим только те, что позволяют себя срубить… Они продлевают себя в Королевстве. Собственно, как мы. Как Ланс. Как я…
— Но вы-то живы? — быстро спросила я.
Шумела вода. Вертелась водоворотами. Оберон молчал.
— Ваше величество?
Он улыбнулся:
— Знаешь… Нам предстоит ещё придумать столько имён! Там есть озеро в горах. Скоро мы увидим над ним драконов.
— Ваше величество, — я вытерла кулаком сухие глаза, — поклянитесь, что, если вашей жизни будет угрожать опасность, вы позовёте меня на помощь.
— Понимаешь, Лена…
Я упрямо смотрела ему в глаза:
— Клянитесь. Сейчас.
Он молчал. В бороде у него застряла паутинка.
— Вы не доверяете мне? — Я злилась. — Клянитесь!
— Клянусь, — сказал он очень тихо. Но я услышала.
Когда мы вернулись на стройку и подъехали к будущему замку, я разинула рот. Уже поднимались стены! Работа, на которую в этих условиях должен был уйти по крайней мере месяц, была сделана за один день. По волшебству.
— Представь, что железные опилки рассыпаны на листе картона. И вот с обратной стороны листа поднесли мощный магнит. Опилки пришли в движение, хаос сменился порядком — они выстроились вдоль силовых линий. Это очень грубый пример… Ладно. Представь, что умный и талантливый человек целыми днями валяется на диване, не способный ни к чему. И вдруг им завладевает идея, он встаёт, идёт, работает день за днём, тянется вперёд в поисках большого смысла, который ему — мельком, краешком — открылся… Вот так и мир тянется за Королевством. Замок хочет быть построенным, ручей хочет стать рекой. Крестьянин мечтает выстроить здесь дом, ремесленник — мастерскую… Смотри!
Я проследила за его пальцем и на секунду увидела, как над верхушками гор пролетела, вытягивая длинную шею, штуковина вроде парящего динозавра.
Поздним вечером я выбралась из шалаша, где перед тем проспала в блаженстве часов пять или шесть. Работа на стройке не прекращалась даже ночью; сделав небольшую зарядку, я побрела мимо печей, где обжигались красные, светящиеся изнутри кирпичи, мимо кузницы, чудом выстроенной за несколько часов, мимо пильни, утопающей в горах опилок и стружки. Прошла через вырубку и углубилась в лес; ноги мои шли сами, и я только на полдороге сообразила, что иду, оказывается, проведать Эльвиру и принца.
Принести им радостную весть — они будут прощены, и всё забудется.
Граница Королевства, отлично различимая ночным зрением, за день продвинулась на много тысяч шагов и добралась теперь почти до самого ручья. Ручей по имени Ланс встретил меня приветливым плеском.
— Доброй ночи, — сказала я вежливо. И подумала: может, Оберон подшутил надо мной? Ручей — это всё-таки не животное… — Тебя назвали в честь хорошего человека. — Я присела на корточки и сунула в воду ладони. — Можно, я тут умоюсь? Он был немножко зануда, но в общем… будь достоин его, ладно?
Вода всё так же пробивалась сквозь камни, разбивалась, и брызгала, и собиралась в поток.
— Ничего ты не понимаешь, — сказала я с сожалением. — Лучше с котёнком разговаривать, чем с тобой… Ну ладно. Я пошла.
Скоро за деревьями стал виден огонёк. Я замедлила шаг; мне только теперь пришло в голову: а что я им для начала скажу? Как поздороваюсь?
Они сидели у костра, над которым булькал котелок с варевом. Запах был скорее неприятный — какого-то вонючего жира. Когда я вышла из темноты, они испуганно повернули головы — одинаковым движением.
— Это я, — сказала я примирительно. — Привет.
— Привет, — хрипло отозвался принц. Эльвира не ответила.
— Э-э-э, — я переминалась с ноги на ногу, — как вы тут?
— Хорошо. — Принц подбросил веточку в огонь. — Мы думали, ты к себе домой ушла.
— Нет, — я смутилась, — рано ещё.
— Что, король не пускает?
— Пускает, почему…
— Оправдал тебя?
Я вздохнула:
— Скорее простил. Как и вас.
Эльвира неприятно усмехнулась, но продолжала молчать.