Ключ

Тойн Саймон

Лив посмотрела через запыленное оконце на ровный ряд деревьев, протянувшийся от хижины. С них снегопадом летел весенний цвет, а на светлеющем небе сиял тоненький серпик луны, склоняющийся к горизонту.

— Вы сказали, что обнаружили два факта, — обратилась она к доктору Анате. Глаза не отрывались от гаснущей луны — такой же, как в ее сне, который теперь обрел ужасающе ясный смысл.

Доктор Аната протянула руку и повернула ноутбук так, чтобы Лив могла видеть изображение на экране.

— Вот что я еще нашла.

В окошке браузера на экране была фотография потрескавшейся глиняной таблички.

— Это «имаго

мунди» [72] — древнейшая из известных во всем мире карт. Она хранится среди других вавилонских экспонатов в Британском музее. Название буквально значит «карта земли». Многие специалисты — и я в их числе — считают, что она была создана по образцу Звездной карты.

Лив подалась вперед, рассматривая фото. Верхняя часть таблички была покрыта странными значками, а ниже шли две идеальные концентрические окружности, в которые был вписан другой символ. В нем Лив сразу узнала «тау».

72

«Изображение мира» (лат.).

— Я пришла к следующему выводу: если эта карта создана по образцу Звездной, то и принципы изображения должны быть у них общими. Карты вообще подчиняются одним и тем же правилам, они единообразны, чтобы в них могло разобраться как можно больше людей. Скажем, на современных картах север всегда наверху, а океаны закрашены в голубой цвет. На этой карте есть один элемент, который имеется и на всех других картах того периода. — Доктор Аната указала на «тау» в центре круга. — Его всегда изображали в самом центре, а все остальное привязывали к нему. В прошлом ученые считали, что это «тау» и что символ должен относиться к Руну, ибо он издавна ассоциируется с данным символом.

Ошибочность этого предположения обнаружилась в девятнадцатом веке, когда сумели расшифровать клинопись. Вертикальная часть изображает реку, а перекладина — тот город, у стен которого эта река протекала. — Доктор Аната указала на символ, изображенный справа от перекладины. — Вавилон. В свое время это был величайший город Земли, центр всего цивилизованного мира. Поэтому вполне естественно, что первые картографы помещали его в центре мира.

— Вы думаете, что и на Звездной карте было так?

— Дорога, ведущая в Эдем, — кивнула доктор Аната, — несомненно, должна начинаться там же, где начинались все пути древности, где некогда высились стены Вавилона. — Украшенный серебряным колечком палец уперся в точку на карте. — Город Хилла в провинции Бабиль, на юге центрального Ирака.

Лив взглянула на Габриеля, лицо которого исказилось в гримасе боли от горестных воспоминаний. Он всматривался в точку на карте, обозначавшую место, где был убит его отец.

— Нам пора загружать джип и двигаться в путь, — произнес он, вставая из-за стола. — До границы ехать не час и не два. А времени у нас в обрез.

V

И наполнился храм дымом от славы Божией… и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов.

Откровение Иоанна Богослова, гл. 15, ст. 8

86

Ватикан

Клементи

отодвинул телефон, набрал пароль и вошел на защищенный сервер. Почти час он говорил с Харзаном, из первых рук получив информацию обо всем, что удалось отыскать. Эти известия привели его в приподнятое настроение, но все же закончил он разговор с легким чувством беспокойства. На первый план теперь вышла необходимость выдернуть ту занозу, которая не давала ему покоя с момента взрыва в Цитадели. Ведь несвоевременное расследование диверсии, совершенной кучкой террористов, могло сорвать весь его грандиозный план и привести к трагическим последствиям. У него в голове все время звучали слова, сказанные Пентанджели: «На вашем месте я бросил бы все силы на то, чтобы отыскать этих людей, пока они не нашли что-нибудь такое, что позволит причинить нам реальный вред».

Беседа с Харзаном вышла долгой, и за это время кардинал получил еще одно сообщение по электронной почте. Теперь он открыл письмо, ожидая новых радостных известий.

Это был отчет последнего оставшегося в строю полевого агента. Клементи пробежал глазами сообщение. Агент подтверждал то, что он уже видел в клипе: девушка ускользнула. Куда именно, неизвестно. По мнению агента, похищение было организовано вторым из спасенных после взрыва в Цитадели, Габриелем Манном, и оба они теперь действуют заодно.

К отчету прилагались фотографии вещей, обнаруженных в багаже девушки: паспорт, распотрошенная Библия, странички из записной книжки. На одной странице имелся список географических названий:

Эфиопия

Ассирия

Евфрат

Хилла

Эдем???

Клементи уставился на три последних пункта.

Они подобрались к цели близко, слишком близко, чтобы он мог сохранять спокойствие. Стоит им обнаружить поселок в пустыне, и тогда…

Он погрузился в раздумья.

И что тогда?.. Эти двое наверняка окажутся лицом к лицу с его маленькой частной армией. Кардинал улыбнулся. Пентанджели рассуждал в корне неправильно. Кардиналу не было нужды бросать все силы на поиски этих двоих. Они сами уже спешат прямо к нему, точнее, к священному месту в глубине пустыни.

Он протянул руку, взял телефон и по памяти набрал номер Харзана. Необходимости посылать на их поиски целый отряд нет, надо просто подготовить ловушку.

87

Мухафаза Бабиль на западе Ирака

Хайд смотрел в окно на светлеющее небо. Он был на ногах уже часа за два до рассвета — занимался организацией охраны и строительства лагеря на новом месте. С улицы доносился шум грузовиков и прочих транспортных средств — их моторы ревели перед отправкой в путь. Хайд собирался ехать вместе с ними, но только что доктор Харзан подбросил ему другую работенку.

Иной раз он чувствовал себя прямо-таки новобранцем: на него сваливали самую грязную работу, которую не желал выполнять никто больше. В армии, по крайней мере, ты знаешь, кто командует тобой и кто стоит над твоим командиром, — значит, нетрудно сообразить, откуда и куда дует ветер. Хайд вспомнил, что сказал ему Призрак, когда они совершили ту сделку по купле-продаже древнего камня.