Ключ
Шрифт:
— Надо уходить отсюда, капитан. — Щербатая девчонка смотрела, как огонь стелется прямо над головами и огненные капли срываются на пол. Кухня на первом этаже дома была уже пуста. Они использовали всю соль и уксус. Им больше нечем было тушить адскую смесь. — Второй этаж прогорает, скоро рухнет.
— Мы уже пробовали, и чем это кончилось? — Младший капрал зубами затягивал повязку. Арбалетный болт прошил плечо насквозь, едва не задев лёгкое. — Без помощи нам не выбраться.
— Как скажете, капитан. — Встав на колени, она помогла затянуть узел. Крепко, но не передавливая рану.
— Спасибо, и прекрати называть меня капитаном, — сказал он.
— Может, отвлечь их как-то? — Она протянула руки к трепещущим язычкам пламени, будто греясь. Улыбка блуждала на её губах. А потом, вздохнув тяжело, опрокинула на огонь стоявший рядом мешок. Белая пыль поднялась столбом. Комната медленно наполнялась запахом, похожим на запах жареных орешков — запахом жжёной муки.
«Странная», — подумал младший капрал, даже не пытаясь вообразить, что за мысли могут занимать нищебродку.
— Капрал! — Пригибаясь невольно от огня, гудящего над головой, солдат выбежал из кладовой. Там должен был быть спуск в подвал. — Ливневые стоки слишком узки и заполнены водой. — Он присел рядом, натянул ворот рубахи повыше, опасаясь капающей с потолка горючей смеси. — Мы захлебнёмся раньше, чем спустимся в канализацию.
Капрал кивнул. Посмотрел задумчиво на связанных монахов.
— И всё-таки я попробовал бы. Хотя не представляю, как нам управиться с ними. — Страт лежал спокойно, глядел в глаза, слушал внимательно. Будто рот его не был заткнут кляпом, а локти не скручивал, выворачивая руки из суставов, обрывок верёвки. Клирик весь взмок. То ли от страха, то ли от жара полыхающего совсем рядом огня.
— Прирезать одного, — оживилась девчонка и, вытянув ногу, стукнула клирика пяткой в бок, — этого. Этот вроде не такой важный.
Страт и бровью не повёл. Зато клирик забился в конвульсиях, замычал, пытаясь сказать что-то. Младший капрал кивнул разрешающе в ответ на вопрошающий взгляд нищебродки.
— Ну? — Она стянула повязку на подбородок и вынула кляп.
— Я! — просипел он. — Я главный! — И замолчал, сглатывая. Сухой язык облизывал сухие, запёкшиеся кровью губы.
Набрав ковш воды из стоявшего рядом бочонка, она плеснула ему в лицо, и тот закашлялся, захлебнувшись. Она ждала терпеливо, сидя рядом на корточках, поигрывая коротким кривым ножом.
— Он оступился, — продолжил клирик, отдышавшись. — Допустил ошибку. Ему не доверяют больше. Я послан, чтобы следить.
— План нападения на столицу, — бросил капрал, кивнув удовлетворённо.
Взгляд клирика метнулся к страту.
— Можешь считать, что он уже мёртв, — улыбнулась девица, розовый язычок лизнул кончик кинжала.
— Медленное передвижение посольства сушей отвлекло бы внимание от моря. Корабли должны были беспрепятственно войти в гавань, северные князья захватить Клыки, а боевые отряды высадиться в порту, начав атаку города от доков, одновременно постаравшись захватить замок или хотя бы удержать ворота открытыми. Барки вели бы обстрел города с моря. Когда достаточное число ваших войск сконцентрировалось бы в районе порта, другие отряды, собранные в столице загодя, соединились бы и нанесли удар с тыла. Захватив столицу, мы захватили бы всю страну.
Клирик на одном выдохе выложил всё. Капрал задумчиво качнул головой. Девчонка перестала скалить зубы. Сидела рядом на корточках, щурясь и трогая лезвием кинжала ноготь.
— Кто-то предал вас, — сказал, наконец, капрал, глядя в глаза страту, — подумать только! Предатели в рядах ордена. — Страт дёрнулся. Впервые за всё время потерял выдержку и самообладание. Капрал ухмыльнулся. — Мы были готовы. Мы подняли цепи… Так, говоришь, посольство обманка? — Он вновь обернулся к клирику.
— Не совсем, — ответил тот, ещё косясь на страта. — Князь… Князь Николай возглавляет его. Он должен был бы войти в захваченный город.
— И стать наместником? — капрал прищурился.
— Нет, наместником стал бы Ярослав.
— Всё святое семейство в сборе. — Девица плюнула длинно и метко, точно в трепетавший язычок пламени. — Небось, и Бронислава тут?
— Да, — монах кивнул.
— Ну, хорошо, — капрал поскрёб подбородок. Голова запекалась в шлеме, как картофелина. Нестерпимо зудело под короткой щетиной, пот начал заливать глаза. — А вы тут с какого бока припёка? — Чуть повернул меч, чтобы в отполированном зеркально клинке увидеть улицу и арбалетчиков, держащих дом под прицелом. — Поди, все чёрные в городе собрались выручать вас вместо того, чтоб идти на помощь к своим, в доки?
Взгляд клирика метнулся к страту и замер, прикованный.
— Я не могу, — прошептал он, — не могу, не могу, не могу…
Она ударила его наотмашь, тыльной стороной ладони. Голова дёрнулась безвольно. Его глаза были пусты. Зрачки сузились, стали не больше булавочной головки.
— Пиши пропало, — сказала девица, когда слюна из безвольно распяленного рта потекла на подбородок. — Прирезать?
— Нет, — протянул капрал нехотя. — Нам всё равно придётся выбираться как-то иначе. Слишком опасно через стоки.
— Жаль, — лезвие мелькнуло, спрятавшись. Она принялась набирать полные руки битого стекла, осколков простреленных арбалетными болтами окон.
Капрал поманил пальцем солдата, обнял за плечи, когда тот склонился вперёд.
— Значит, сделаем так, слушай…
Он не успел закончить. Прогорев, рухнула, перегородив кухню, балка. Взметнулся столб искр, полыхнуло, загудев, пламя. Вместе с дождевой водой полилась на пол горючая смесь, а на улице раздались крики.
Солдат подхватил под мышки, потянул страта к выходу в соседнюю комнату. Девица, вздохнув с сожалением, сграбастала за шкирку клирика. От чёрного хода бежали, пригибаясь, боясь опалить волосы, ещё два нищеброда.
Капрал ещё раз поднял меч и не увидел арбалетчиков на крыльце дома через улицу. Кивнув удовлетворённо, он поспешил прочь из кухни.
— Что там? — спросил он у девчонки, выглядывавшей уже в окно.
— Думаю, самое время нам прорываться. Шалый привёл-таки подмогу. Кто-то крепко вмазал чёрным с тыла.
Когда белые стены замка окрасились розовым светом восходящего утра, воин присел наконец. Ноги не держали. Он спешился сразу же, как только стало ясно — монахи осадили его гвардейцев в маленьком домике в черте цеховых кварталов, и надо драться. Эта затянувшаяся на несколько часов стычка была самой первой и самой тяжёлой. Никем не управляемая волна атакующих была полностью уничтожена, опрокинута и сметена. Разъярённые горожане рвались в бой — стоило труда сдержать их, и ещё большего — организовать. Девочка взяла под начало отряд, а волк беспрепятственно проходил по занятой врагом улице — смотрел в глаза арбалетчикам и вываливал язык, словно смеясь. Те провожали его настороженными взглядами, но ни один палец не нажал на пусковой механизм.