Ключ
Шрифт:
— Всё хорошо, — дробилось в ушах эхом.
— Да, — ответил он, открывая глаза. И временно потерял ориентацию. Два тела воспринимались теперь как одно. Он зажмурился, испугавшись. Попробовал пошевелиться и понял, что у него теперь четыре руки, четыре ноги и две головы на, казалось бы, одном теле. Теле, которое было изранено сплошь. Теле, которое крутило от боли, страха и голода.
— Я! Мы! — закричал он и забился в истерике. — Я! Мы! Я! Мы!
Невероятным усилием воли ему удалось подавить приступ. Он хватал воздух ртом, чувствуя странную смесь — йодистый свежий бриз и полынный сухой ветер. Всё это заняло некоторое время.
— Ну, вставай, я держу тебя. — Аврора поднимала его, придерживая за локоть. Тянула вверх за шиворот.
— Идём. — Ведьма, подхватив под мышки, поставила его на ноги.
Он едва не упал. Инстинктивно впился в них руками. Всеми четырьмя руками. Схватил Аврору за плечи. Обхватил ведьму за колени. Воин шёл к лежащей на земле старухе, а корабли у входа в гавань обстреливали город. Полыхающий город двоился в глазах. Он видел его с Юга и Востока одновременно.
— Я держу, держу, — сказала Аврора.
— Ну, тише, тише. Всё закончилось, всё хорошо. — Ведьма гладила его по голове.
Он попробовал пошевелить пальцем одной, другой, третьей руки. Это удалось ему. Он попробовал выполнить два одинаковых действия и справился. Он попробовал скрестить пальцы на одной руке, сжать в кулак на другой и встряхнуть ладонью третьей. Это было много сложнее. Но у него всё-таки получилось. Он попробовал разжать впившиеся в плечи Авроры пальцы, стать на ноги самостоятельно — хотя бы одной своею частью.
— Сажай его в карету. — Воин стоял, возвышаясь на недосягаемую высоту, старуха казалась совсем маленькой в его руках. Рядом, подпрыгивая, тёрся о сапоги Марка огромный чёрный кот. — Отвезёшь их к себе. Будешь смотреть за старухой. Сделай для неё всё, что можно, Наина. Она должна… должна жить до тех пор, пока не закончится Путь.
— А ты? А все остальные?
— Это мой город, и я не допущу бесчинства на улицах. Остальные идут со мной. Чем скорее мы управимся со всем этим, тем скорее покинем столицу. Путь должен быть завершён. — Воин шагнул мимо, начал спускаться с холма.
Он кинулся за ним. Это заставило его покачнуться и вновь вцепиться в Аврору.
— Марк! — крикнул он тонким мальчишеским голосом.
— Марк! — раздалось хрипло. Это тоже был его голос, голос того, кто когда-то, невероятно давно, был Сетом.
Аврора заглядывала в глаза искательно. Она хотела помочь. На ресницах дрожали слёзы. Он улыбнулся и погладил её по растрепавшимся волосам.
— Марк! — закричал Рато, кинувшись за ним. Воин обернулся.
Мальчишка будто бы разучился ходить. Совсем. Ноги заплелись одна за другую, он покатился кубарем. Крыса в панике брызнула вон из-под рубашки. Воин стоял, медленно съезжая по скользкому, гладкому склону холма вниз и глядел, как Крысеныш поднимает голову. Странная улыбка коснулась губ мальчика и, протянув руку, он провёл ладонью по воздуху.
Марк тряхнул головой.
Развернувшись, быстро сбежал по склону холма. Карета стояла распахнутая — он осторожно уложил старуху на подушки и поспешил назад.
Когда воин скрылся за гребнем холма, Крысеныш не смог сдержать досады. Слёзы брызнули из глаз.
— Сет! — воскликнула Аврора, и две дрожавшие слезинки сорвались с ресниц.
Он рыдал и ничего не мог с собой поделать. Ребёнок в нём заходился плачем, не в силах сдерживать эмоций.
— Ну! — подошедший Марк поднял голову за подбородок, посмотрел в глаза. — Хочешь помогать мне, Первый?
Он закивал мелко. Всхлипнул и успокоился.
— Ты играешь с огнём, воин. — Горбун стоял поодаль, смотрел брезгливо. — Пусть ведьма забирает его и приглядывает за обоими.
Они все собрались вокруг. Эдель вынула длинный, светящийся голубым, стержень из кармана охотничьей курточки, протянула его ведьме.
— На, держи, это поможет старухе.
— Что это? — Ведьма приняла фиал, спрятала в рукав.
— Вода из источника. Того самого.
Ведьма кивнула.
— Он очень силён, — сказал Марк, хватая его под мышку. Земля вдруг понеслась стремительно вниз. У Первого закружилась голова. Он двигался и стоял на месте одновременно. Пальцы впились в плечи Авроры так, что она застонала, сцепив зубы. — Круг делает его ещё сильнее. А я не могу, не имею права отказываться от такой мощи.
— Я довезу их до дому, а потом присоединюсь к вам. — Юродивый пробежал мимо, вниз.
— Хорошо, — ответил Марк и обернулся к замершему на вершине холма горбуну. — Я, впрочем, не настаиваю на твоём присутствии. Лучший друг висельника будет держать связь. Я не хотел бы, — он перехватил его, отчего земля качнулась вновь, — чтобы кто-то из вас просто сгинул на улицах.
— Да-а-а, — протянул горбун, внимательно глядя ему в глаза, — вояка из меня никакой.
Повернув кружащуюся голову, Первый дёрнул Марка за рукав, сказал:
— Пусти. Я сам.
— Как много слов. Целое предложение! Ты быстро учишься, малыш, — сказал Марк с насмешкой.
Мир перевернулся акробатическим кульбитом, и он стал на ноги, чтобы снова упасть. Марк не помогал ему больше. Отступил на шаг, скрестив на груди руки, глядя с любопытством. Он узнал это любопытство во взгляде. Когда-то он сам смотрел на всех так. Злость захлестнула волной, Первый вспыхнул. Минута ушла на то, чтобы сконцентрироваться. Потом он разжал пальцы, впившиеся в плечи присевшей от боли Авроры, и сделал шаг назад, одновременно поднимаясь на ноги и делая шаг вперёд.
— Замечательно! — сказал Марк и развернулся, пошёл распрягать пару лошадей из каретной упряжки.
В коридоре меня терпеливо ждал Алан.
Я не удивился. Но всё же ощутил минутную досаду, желчным комком подкатившую к горлу.
— Не здесь. — Я не дал ему сказать и слова, подхватил под локоть и потащил прочь от покоев.
Утроенный караул даже не шелохнулся, смотрел вслед так спокойно, будто я, вчерашний разбойник, действительно имел право так обращаться с дворянином. Теперь, наверное, имел. Ведь это именно я предупредил всех о нападении на столицу. Мой нервный смешок вывел Алана из ступора. Он остановился, сбрасывая мою руку.