Ключ
Шрифт:
Высокий вдруг перешёл в наступление. Прижав щит плотно к корпусу, он направлял жало вперёд, рубил сверху и снизу, но доставал только воздух, хотя и теснил постепенно щуплого к краю площадки. Но мечник не мог отступать вечно.
— Щит?
— Только если сумеешь управиться. Возьмёшь самый лёгкий, попробуешь, как оно.
С долгим, ударившим по ушам лязгом три клинка вошли в клинч, на секунду бойцы замерли, а в следующий момент звон наполнил пространство от стены до стены. Красно сверкнули в отблесках пылающего огня уходящие куда-то во тьму короткие клинки, и высокий воин сделал шаг, приставляя меч к груди противника.
— Идём, — толкнул плечом Алан, и я, словно во сне, последовал за ним.
Мимо
Опустив топор, я прошёл к щитам. Маленькие, круглые, большие, квадратные. Я вспомнил, что оба бойца до меня выбирали круглый щит: деревянный, обитый металлическими полосами, — располагаясь на локте, он прекрасно защищал торс. Попробовав взять один, понял, что просто не вынесу его веса. Двигаться по площадке, прикрываясь такой махиной… я закатил обратно выпуклое колесо щита.
— Готов?
Алан стоял позади. Ярко освещённый, на фоне сгустившейся за спиной тьмы — пламя играло в чёрных, гладко зачёсанных волосах, смуглая кожа казалась медной, рука сжимала длинный клинок. Алан тоже отказался от щита, и я испытал мгновенный прилив благодарности.
— Бить во всю силу? Уверен?
Алан расхохотался, подошёл, хлопнул по спине.
— Ты готов, раз это единственное, что тебя беспокоит! Идём, я поставлю тебе лучшей выпивки по эту сторону границы, если ты хотя бы заденешь меня!
Плечом к плечу мы шли в центр площадки, и я видел медленно проступающие — по мере того, как мы покидали круг света — кроны столетних дубов, крыши казарм и проблески первых звёзд среди клубящихся на небосводе туч. От побережья дохнуло свежим морским бризом, и я почувствовал испарину, выступившую на лбу. Поднял руку, промокнув рукавом пот — волосы слиплись и сосульками повисли над глазами. Я тряхнул головой, чтобы убрать их, и за всем этим не заметил, как мы вышли на место.
— Не бойся, — Алан толкнул плечом, прошёл на два шага дальше, развернулся — хрустнул под каблуками белый песок.
Я впился в рукоять, приподняв лезвие.
«Бей!» — шепнул Алан одними губами.
Чувствуя впрыснутый в жилы адреналин, широко раздувая ноздри, я втянул свежий ночной воздух, и, по-мужицки, подымая топор из-за головы, ринулся вперёд.
Алан ушёл в сторону, не сделав и шага. Просто уклонившись корпусом. Дрожь от удара топора о землю ещё ломала ключицы, а я уже слышал сдавленные смешки по периметру. Кровь прилила к лицу, я почувствовал, как жар заливает шею и уши,
Противник подобрался. Это немного взбодрило меня. Я отвёл руку в сторону. Чуть присев, пружиня, я наступал длинными скорыми шагами, посылая топор из стороны в сторону: вверх, вниз, по диагонали — не всегда успевая доворачивать лезвие, но вкладывая в удары всю силу, начиная движение от плеча к кисти, пока не понял, что скорее замотаю себя, нежели коснусь Алана.
Тот ещё ни разу не поднял меч, чтобы отбить приближающийся топор — просто уходил от него всем корпусом, передвигаясь по площадке прогулочным шагом.
Забыв о бесполезном в моих руках оружии, я прыгнул, надеясь хоть плечом достать противника, и был отброшен назад ударом в грудь. Кажется, он двинул меня в солнечное сплетение рукоятью меча. В глазах потемнело; полусогнутый, я пятился назад, не видя ничего перед собой, не в силах глотнуть воздуха, а в ушах уже раздавался свист приближающегося клинка.
Я скорее почувствовал, чем увидел, блеск стали, дёрнулся инстинктивно в сторону, но получил верный удар в бок — короткий, с протяжкой, — пропоровший кожу. Дикая боль моментально прочистила мозги. Я распахнул глаза, разом, до последней крупицы разглядев белый песок под собственными сапогами и капли крови, растекающиеся чёрными кляксами. Топор в опущенной руке сам вяло трепыхнулся в попытке подсечь плотно обтянутые чёрной кожей армейских сапог лодыжки — полшага назад и выпад, уколовший плечо в ответ.
Я взвыл. Не разгибаясь, сжавшись в тугой снаряд, я ринулся под ноги противнику, надеясь если не сбить, то хоть привести того в замешательство, упал, покатился, не выпуская из рук топора. Почувствовав, как Алан перепрыгнул через меня, я извернулся, пытаясь одновременно встать на колено и достать противника если не лезвием, так хотя бы обухом.
Лезвие чиркнуло по песку, очертив полукруг, взметнув облако белой пыли, — я стоял на одном колене, держа топор обеими руками, и не видел никого перед собой. Сзади в спину колко упирался кончик меча.
— Сдаюсь, — сказал я, подтягивая топор ближе, поднимаясь, опершись на него. Дыхание вырывалось из груди со свистом. Руки предательски дрожали.
— Давай, — Алан уже стоял передо мной, поддерживая под локоть, помогая встать.
Вот и сейчас он нагнал в узком коридоре, по которому в обоих направлениях бежали, гремя амуницией, солдаты, хлопнул по спине, заставив прикусить губу от боли.
— Как ты? Отошёл? Это я разбудил тебя.
— Спа-си-бо. — Я пытался втянуть воздух сквозь стиснутые зубы.
— Отвратительно выглядишь. Ну, ещё увидимся, — и он нырнул, пересекая встречный поток, и скрылся в боковом коридоре. Я понял, что он уже получил какое-то распоряжение и на утренней поверке его не будет. Это означало, что сегодня меня могут назначить в наряд с любым другим солдатом крыла. Оказалось, я уже привык к человеку, едва не покалечившему меня.
— Стой!
Капитан Вадимир появился с другой стороны. Шёл навстречу, будто невидимым щитом раздвигая сплошной поток солдат. Я замер, и сразу ткнулись в спину, наступили на пятку, толкнули в бок. Капитан схватил за предплечье, задвинул в услужливо распахнувшуюся дверь и вошёл сам. В комнате было темно и пыльно, с притолоки свисала паутина — сразу неудержимо захотелось чихать. Я почесал нос, удивляясь, с каким трудом даётся мне это простое в принципе действие. Вадимир вышел в открытую дверь, вынул факел из паза в стене коридора и зашёл обратно, задвинул за собой засов.