Ключ
Шрифт:
— Помолчи, мухоловка! — на крыльцо, распахнув дверь, вышел седовласый старый кевт с белесыми, будто слепыми глазами. Он шумно втянул воздух крючковатым носом, покачал головой и, цепляясь за перила, стал спускаться.
Он действительно был слеп.
— Громила и бешеная, — произнес кевт, поводя носом. — Не в сезон вас занесло.
— Кольсар, это я, Азар, — отозвался орк. — Нас пригласили.
— Добрый день, адмирал, — поздоровалась я.
Старик расхохотался.
— Бешеная из ордена. Вас Эл позвала? Ну, заходите, — кевт повел рукой. — Она осматривает восточный склон. Скоро вернется.
Внутри отель напоминал дворфийские избы, только всё здесь выглядело заброшенным, неиспользуемым. Видимо, гостей тут принимали редко. Под висевшим на стене справа от двери круглым, перепачканным зеркалом, располагалась лохань с водой, близ которой, на скамейке, лежал черпак и махровое желтое полотенце в паутине.
— Как здесь… угрюмо, — произнесла я, проходя в гостиную.
В камине потрескивали объятые рыжим пламенем поленья, а чуть поодаль, у кресел, спала, вытянув белые лапы, снежная лисица. Почуяв нас, она лишь повела острым ухом и даже не соизволила открыть глаза.
— Зарза, ленивая шкура, — кевт свалился в ближайшее к камину кресло. — Когда туристов нет, приходит погреться. Есть хотите?
— Нет, спасибо, — ответила я, усаживаясь за табурет у барной стойки, располагавшейся напротив камина. Азар, чувствовавший себя везде, как дома, уже наливал в стакан вино из пыльной бутылки.
— Громила, бешеной тоже плесни, — бросил старик. — Что ж так далеко села? Иди к огню.
— Благодарю, я останусь тут.
— А я люблю сидеть у камина и смотреть в огонь, — доверительно сообщил кевт. — Кажется, что вижу его оранжевые танцы. Мелькнет, бывало, что-то перед глазами и вновь исчезнет. Духи шутят, поля играют… Давненько я их не слышал.
— Кого? — спросила я, жуя крекер, найденный в вазе со сладостями. — Духов?
— Поля, бешеная, поля. Скоро душа моя станет их частью, и буду слушать их вечно. Долго-долго, целую вечность.
Я настороженно уставилась на Азара, потягивающего из стакана какую-то бордовую муть. Орк пожал плечами.
— Почему я — бешеная?
— Вокруг тебя крутится вихрь, а ты не хочешь его видеть, — старик повысил голос. — Ты слепее меня!
Лисица зевнула, обнажив острые клыки, и недовольно уставилась на кевта.
— Не знаешь, что делать, — добавил он чуть тише.
— Может, дадите совет? — недовольно поинтересовалась я, раскачиваясь на табурете.
— Слушаешь поля и не слышишь, — кевт смотрел в огонь, и в его белых глазах плясало пламя. — Сама не знаешь, чего хочешь. Получила слишком много, но слишком глупа. Бешеная.
— Отец, что ты к ней пристал? — в комнату вошла Элладор, одетая в темно-синий лыжный костюм, со шлемом в руках. С её сапог комьями опадал снег, на черных длинных волосах блестели капельки воды, и вся она, высокая, стройная, темноглазая, походила на воительницу времен Великой ночи, которых так любят рисовать современные художники-фантасты.
Она украдкой бросила взгляд на Азара и, довольно улыбнувшись, посмотрела на меня.
— Рада, что ты нашла для нас время, Антея.
— Антея! — вскрикнул старик. Лисица недовольно заворчала. — Антея! Дочь держащего своды!
Элладор поджала губы.
— Отец, не пугай гостей. А ты, Азар, какими судьбами? — она, изящно изогнувшись, оперлась локтем о барную стойку и подалась вперед. — Сколько снега сошло с тех пор…
Орк, улыбнувшись, вскинул бровь.
— Я, как бы, с Антеей.
— Мы, как бы, вместе, — процедила я, совершенно правильно понимая поведение Элладор.
Кевтиянка весело расхохоталась.
— Всё прошло, всё забыто! — она положила шлем на стол, тряхнула головой. — Сегодня отлично покатаемся! Снег ждет. Мы спустимся на лавинах к самому обрыву. Антея, ты будешь наблюдать или присоединишься?
— Конечно же, присоединюсь.
Какого демона я полезла охотиться на лавины…
Для лавиногона отводился целый склон двугорбой Алмы, оборудованный рядом сооружений, необходимых для проведения схода. Разведчик провоцировал лавину, а охотники, используя поля, вскакивали на неё и летели до самого обрыва. На лавине нужно было не только удержаться, но и вовремя свернуть, когда та сваливалась с утеса или разбивалась о каменные стены. Кевты, в совершенстве владеющие магией полей, носились по лавинам, как сёрферы по морским волнам. Поля (использовались такие заклинания как: лассо, стена, вал и вихрь), служили и опорой, и тараном, и средством для ускорения. Об особенностях подобного времяпровождения Элладор рассказывала мне за чашкой перечного рома, который мы распивали в ожидании других участников схода.
— Ощущения как от секса с…, — Элладор прикусила губу. — А, неважно. Великолепные ощущения. Ты покоряешь стихию, разрушительную, чудовищно сильную. Скачешь верхом на снежном бизоне.
Азар не сводил с меня глаз.
— Может, ты сначала посмотришь на профессионалов, а потом попробуешь сама? — предложил он.
— Нет, почему же! — храбро возразила я. — Я хочу поучаствовать.
На склон или оторог, как называли его кевты, мы поднимались по канатной дороге. Сверху, с площадки, где охотники готовились к лавине, крепили доски и надевали шлемы, были видны желоба, по которым пускали снег. Разведчик поднялся выше — какое-то время его красный шлем маячил среди снежных холмов, но потом и он пропал из виду.
Компанию нам составили уже знакомые мне молодые кевты — Тик, Рассалар и Кела, которая всем видом показывала, что крайне недовольна моим обществом. Охотиться на лавину приехали и куда более взрослые кевты — Карезал, начальник дружины, и Альса, седобородый кевт с чуть побелевшими глазами. Возникало ощущение, что эти двое приехали сюда из-за меня. Они опоздали, поэтому им пришлось одеваться прямо на площадке, и все это время посматривали в мою сторону, о чем-то негромко переговариваясь.
— Им от меня что-то нужно? — спросила я Азара, который разминался рядом.
Орк обернулся, махнул рукой и, наклонившись, чтобы поправить крепления, тихо произнес.
— Альса — глава общины, выступает от лица всех кевтов перед мировым сообществом, — орк выпрямился, задумчиво потер висок. — Карезал… Хм… Его подозревали в сговоре с террористами, но расследование прикрыли. Кость застряла у ордена поперек горла.
— Что за кость?
— Не догадываешься? Твой старый знакомый Рельс, — усмехнулся орк, снимая с околышка шлем. — Вот, одень. Будь рядом. И осторожна.