Ключ
Шрифт:
— Значит, ты никому не служишь? — произнёс призрак грозным, но вместе с тем спокойным голосом.
Дульери молчал. Скорее всего, он попросту не мог ответить, так-как его зубы выбивали отчаянную дробь.
— В таком случае я напомню тебе, что это не так, — продолжал странный дух. — При нашей последней встрече мы с тобой заключили соглашение. Поправь меня, если я ошибаюсь — тебе ведь требовалось физическое воплощение, не так ли?
Дульери кивнул.
— Кроме того, ты хотел, пребывая в материальных мирах, оставаться духом отрицания?
Снова кивок.
— Это давало тебе право противодействовать твоему брату, выбравшему положительный путь.
Дульери лязгнул зубами и зыркнул на своего собеседника злобным взглядом, который тут же погасил.
— А теперь, обрети голос и скажи, какое условие я тебе поставил?
Мафиозный дон взялся руками за ходившую ходуном нижнюю челюсть и насильно заставил её остановиться.
— Я… Мы… — пролепетал он. — Мы должны были толкать ворот событий в разных направлениях, чтобы вращать его…
— Правильно, — подтвердил дух его слова, голосом профессора, собирающегося поставить студенту «незачёт». — Теперь объясни — зачем это нужно?
— Ради прогресса! — осипшим голосом проговорил Дульери. — Ради развития и движения вперёд…
— Ну, что ж, я рад, что ты всё помнишь и понимаешь. Значит, тебе нетрудно будет объяснить, зачем ты всё время становишься на сторону зла? Отвечай!
Последнее слово призрак выкрикнул с таким гневом, что едва не сдул Дульери со стула. Некоторое время тот не мог ничего ответить и только хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу.
— Но в этих мирах по-другому невозможно! — прохрипел он, когда вторично обрёл дар речи. — Фиглориус на стороне добра, а противостоять добру можно только с помощью зла…
— Да? — казалось, эта мысль поколебала уверенность призрака, и тот, как будто призадумался.
— Д-да! — с изрядной запинкой, но обретая подобие уверенности, заговорил Дульери. — Именно зло противоположно добру. Эти понятия неразделимы, не способны существовать друг без друга и вечно стремятся взять друг над другом верх. При этом они имеют свойство переходить друг в друга, меняясь местами.
Призрак «походил» туда-сюда, как бы обдумывая услышанное.
— Возможно, я зря возлагаю на тебя слишком многое, — произнёс он задумчиво, разговаривая скорее с самим собой, чем со своим оппонентом. — Правда Фиглориус не лучше, он ведь тоже так думает, и из кожи лезет, чтобы противостоять злу!
Дульери усмехнулся и покачал головой, словно знал что-то такое, что могло бы уличить призрака в неточности. Но он тут же спохватился и взглянул на него испуганно. Однако необычный дух не заметил или не счёл нужным как-то реагировать на его мимику.
— Если бы вы были правы, — продолжал он развивать свою мысль, — мир был бы плоским и состоял лишь из верха и низа. При этом обе противоположности обладали бы равным притяжением. С трудом представляю себе жизнь в таком мире, но видимо ей пришлось бы развиваться где-то между небом и землёй. А ещё, такой мир был бы окрашен только в два цвета — чёрный и белый. Может быть, разнообразие вносили бы их оттенки или скорее различной степени смеси этих цветов. Ничто в таком мире не было бы похоже на то, к чему мы привыкли, чем пользуемся, что любим, предпочитаем или ненавидим в известных мирах. Ни один предмет или живое создание, подчиняющееся резко разграниченным противоположностям, не могло бы иметь не только нормальную форму, но и вообще обладать тем, что мы называем формой. Вот поэтому такой мир невозможен. Или возможен, но способен существовать только в самом примитивном виде. Не исключено, что я когда-нибудь создам такой ради эксперимента, а потом отправлю туда вас с Фиглориусом немного пожить, чтобы на своей шкуре прочувствовали, что такое на самом деле противостояние добра и зла!
Дульери снова вздрогнул. Слова призрака звучали не угрожающе, но перспектива ссылки в мир голых противоположностей его вовсе не радовала.
— Но как же тогда быть? — проскулил он. — Что можно противопоставить добру, которое, переполнив мир, способно его уничтожить?
— Много чего! — пожал плечами призрак. — Подумай, ведь вы с братом наделены острым умом, так дайте этому уму работу! Для примера скажу, что добру можно противопоставить добро иного качества. Вот, что ты до сих пор противопоставлял миру, благополучию и процветанию человечества? Я понимаю, что такое добро грозит перенаселением, которое вызовет истощение ресурсов и как следствие, голод, войны, крушение цивилизаций, одичание и людоедство.
— Такому добру я всегда противопоставлял невежество, войны и болезни, а ещё финансовые кризисы, нищету и продажную политику! — с гордостью ответил Дульери. — Очень действенно. Кстати, это даже не мои изобретения, а Глупника, но до чего здорово придумано!
— То-есть ты всегда делал ставку на зло, замешенное на ограниченности существ доминирующих в том или ином мире. Браво! Здесь ты преуспел. Но ты не обращал внимание, что твои действия при этом, противопоставлены добру не так, чтобы помогать ему вращать событийный ворот, а так, что они чинят препятствия, от чего всё спотыкается и общее движение тормозится?
— Я думал, что это неизбежные побочные эффекты, — проговорил Дульери, опустив глаза.
— Прямо противоположный результат ты называешь побочными эффектами? Ну, ты даёшь! Но я обещал тебе показать способ противостояния добру добром. Удивительно, как ты сам до него не догадался? Это же просто — перенаселение, равно, как и кризис ресурсов нейтрализуется активным развитием науки, прежде всего обслуживающей потребности человечества — медицина, сельское хозяйство, промышленность. Мало? Освоение новых территорий. Здесь науке должна помочь политика, причём прогрессивная политика, сама поставленная на научную основу. Таким образом, прогресс служит человечеству, решает его проблемы, а человечество двигает и развивает прогресс. Вот тебе противостояние добра добру без резни. Возьми на себя прогресс, оставив брату человечество, и ты увидишь, что мир вокруг станет великолепен без всякой угрозы истощения и обрушения!
— Но ведь я — сущность отрицания! — возразил Дульери.
— Вот и отрицай вчерашний день! — воскликнул дух. — Отрицай отжившее и ненужное, предварительно взяв из прошлого всё полезное и необходимое.
— Я попробую!.. — проговорил Дульери, потрясённый до глубины души, но при этом у него почему-то забегали глаза.
— Обязательно попробуй! — одобрил дух его порыв. — А теперь вот что — стремясь напакостить своему брату, ты запутал ситуацию с некоей принцессой Анджеликой, которой и так досталось разных бед. С девушкой случилось слишком много странностей, которых можно было избежать.