Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие
Шрифт:
«Людмила Петровна» «истосковалась по настоящему начальнику – знающему, опытному, рассудительному, за которого не надо думать, которого не надо инструктировать перед каждым совещанием у руководства, что сказать, о чём спросить, как ответить»; ей «важен, прежде всего, порядок, правильное устройство дел»; она «устала быть самым компетентным специалистом по складскому хозяйству в компании»; она «хорошо понимает, что у неё нет для этого необходимого образования» и «тяготится объективно лишней для неё нагрузкой».
Всё перечисленное относится к свойствам эпилептоидного
В «Людмиле Петровне» ещё много признаков эпилептоидности (поведенческой тенденции, обусловленной эпилептоидным радикалом). Эпилептоидной является описанная выше её манера вести себя с малознакомым человеком, целей приезда которого она ещё не уяснила: «в самом начале она даже не взглянула на меня, с опущенной головой выслушала моё приветствие, что-то пробурчала в ответ и повела за собой в кабинет, не оглядываясь, не проверяя, иду я за ней или отстал, заблудился среди стеллажей. А потом – ничего. Поняла, зачем я приехал. Включилась в разговор и многое мне рассказала по существу дела» [26].
Для обладателей эпилептоидного радикала естественно внутренне торжествовать, когда должный порядок, наконец, установлен: «для человека с таким характером, как у неё, приход к управлению складами такого классного профессионала, как Виталий Бирюков, будет праздником».
И ещё одно. Важным, хотя и не обязательным, внешним признаком эпилептоидного радикала является специфическое телосложение: крепкое, мускулистое, типично «мужское» (для женщин – «мужеподобное»). Как сказал о ней «Семён Ильич»: «Хрупкие женские плечи» – это не про неё».
Достаточно, пожалуй. Для нас совершенно ясно, что и «Виталий Бирюков» и «Людмила Петровна» – одного поля ягоды. Один привнесёт в работу порядок, другая будет его всемерно в этом поддерживать. Для них обоих только такой образ жизни и является по-настоящему комфортным.
Чтобы выяснить, почему стремление к порядку для эпилептоидов (обладателей безусловно доминирующего эпилептоидного радикала) не только осознанная и желанная цель, но и непреодолимая потребность, погрузимся в глубину этого явления. Но для начала.
Информация к размышлению. Термин «эпилептоид» придумал не я. Он давно и прочно обосновался в литературе, посвященной клинической психодиагностике, а подчас и там, где авторы ведут речь о нормальных – непатологических – характерах. И если истероидом, как было уже сказано, психиатры слегка брезгуют, отстраняясь от его непобедимого эгоцентризма, то эпилептоида, скорее, побаиваются.
Замечательный психодиагност и теоретик в сфере исследования характера М.Е. Бурно дает эпилептоидам второе название: «напряженно-авторитарные».
«Сердитость-напряженность, прорываясь время от времени агрессивными взрывами, постоянно… присутствует в душе напряженно-авторитарного человека (особенно эпилептоида). Ранимые, чувствительные люди нередко дурно чувствуют себя рядом с таким человеком; или возникает в душе боязнь, острая неуверенность в себе, или невольно хочется подчиняться такому человеку, чтобы его смягчить-умилостивить, или возникает протест-негодование, оттого что авторитарно давят на тебя»[27].
А вот еще штрихи к подобному психологическому портрету: «Какое, должно быть, наслаждение испытывает эпилептоид, видя беспомощность других людей, их отчаяние, подчас гибель, и чувствуя себя режиссером, в руках которого сосредоточена истинная власть»[28].
Об эпилептоидной агрессивности, властности, интриганстве, мелочной, но больно ранящей придирчивости, мнительности и злопамятности пишут и другие серьёзные авторы.
Что же нового об этом радикале вы, друзья, сможете узнать от меня? О чем поведает мой профессиональный опыт общения с обладателями данной тенденции?
Во-первых, я попробую ответить на вопрос, откуда берутся в человеке эти и иные, близкие по происхождению, индивидуальные особенности. И это очень важно для понимания сути данного явления, для эффективного управления взаимоотношениями.
Во-вторых, я постараюсь вывести эпилептоидный радикал, как и другие обсуждаемые здесь радикалы, из зоны патологии (грубой или пограничной) в сферу здорового адаптивного поведения. Подчеркну его преимущества, очевидные и неоспоримые достоинства.
И, наконец, в-третьих, я позволю себе усомниться в правильности постоянно обсуждаемой в литературе, якобы, «силы личности» эпилептоида.
«Нередко отличаются эти люди могучей волей», – пишет Марк Евгеньевич Бурно. «За обволакивающей, усыпляющей бдительность манерой общения скрыта сильнейшая нервная система», – вторит ему Елена Левенталь.
Но так ли это? – В моем представлении, не так. Могучей волей, истинной властностью, непререкаемостью и безальтернативностью суждений и поступков обладают, по моему мнению, люди с выраженным паранойяльным радикалом в характере. И мы еще обсудим это позднее. Жизненные цели, смыслы, манера поведения эпилептоида, с моей точки зрения, как раз и происходят от недостатка энергии.
Внутренние условия формирования эпилептоидного радикала. Всё многочисленное и разноликое семейство качеств поведения, сопряжённых с эпилептоидным радикалом, имеет один общий нейрофизиологический корень.
В его основе лежит малоподвижная (вязкая, застревающая) и при этом ещё энергетически ослабленная[29] (т. е. наделённая посредственной работоспособностью) нервная система.
Тот факт, что после длительных, изнурительных для организма и психики инфекционных и иных заболеваний, после черепно-мозговых травм и тому подобных неприятностей проявления эпилептоидного радикала, как правило, усиливаются, говорит о связи его с т. н. «органическими» изменениями клеток головного мозга.